Под цикадным деревом

Перетти Паола

Я догадывалась о происходящем по игре света и движению воздуха. Ящик открывали и с силой задвигали обратно. Из холодильника веяло прохладой, жарко дышала распахнутая духовка, в которой пекся первый за день пирог.

Облака

муки начинали оседать на пол. «Снег пошел, Понго», – шептала я своей собачке. Я не слышала звуков, но чувствовала вибрацию, когда полоски теста шлепались на скатерть, и видела тени, когда паста свешивалась со стола. Я до смерти их боялась, потому что днем раньше к нам приехала тетя Эвтерпа. На ней были фланелевые брюки, на шею она повязала желтый платок. Тетя без задней мысли посмотрела со мной страшный фильм про нападение анаконды. После него мне стало казаться, что длинные, широкие полоски нарезанной пасты шевелятся сами по себе, словно громадные змеи.

– Ты слишком оберегаешь девоньку, – рокотала тетя Эвтерпа каждый раз, когда приезжала в гости. – Она глухая, а не простофиля какая-то! Как она жить будет, если ей ничего не разрешают делать самой?

Она была сильной, наша тетя Эвтерпа. Меня поражала ее стойкость. И я предпочитала прятаться от тетушки в убежище.

По столу начинал кататься роликовый нож, он разрезал тесто на маленькие квадратики, на которые клали начинку для тортеллини. Только

тогда я осмеливалась дотронуться до стола снизу и водила двумя пальцами от одного конца столешницы до другого, вслед за ножом. Все, что мне удавалось различить, – глухой, едва ощутимый звук вращавшегося лезвия, но я его слышала.

Когда тети заболели и им стало хуже, наш большой старый дом превратился для них в полосу препятствий. Сложно заставить подняться по лестнице человека, который с трудом переставляет ноги или уверен, что попал в плен к немцам, и поэтому изо всех сил цепляется за перила.

Но о ежедневном сборе за столом, неизменном ритуале, они помнили. Стол у нас самый простой, на нем хорошо видны сучки темного дерева, из которого его сколотили. Дедушка Беньямино получил его в наследство, когда у него родилась первая дочь, тетя Эвтерпа, в 1929 году. Его родители, прадедушка и прабабушка Флавиани, управляли крупной фабрикой по производству пасты, располагавшейся недалеко от Брешии, и обещали подарить им с бабушкой Бьянкой дом, если родится мальчик. В промежуток между 1929 и 1943 годами у бабушки и дедушки родились дочери Эвтерпа, Талия, Мельпомена, Терпсихора и моя мама Урания.

Конец ознакомительного фрагмента.