Под диктовку САТАНЫ
Шрифт:
– Головокружительная карьера.
Я попытался сесть на кровати. Спина и плечи сильно болели после побоев, перед глазами всё ходило ходуном, но я понимал, что должен взять своё тело под контроль разума.
– Дай воды! – попросил я.
Антошка протянул мне стакан с грязно-жёлтой, вонючей жижей.
– Что это? – не понял я. – Дай мне воды.
– Это вода, – ответил Антошка.
Я взял в руки стакан и поднёс к губам. Было отвратительно, но пить хотелось неимоверно, и я сделал глоток. Немного придя в себя, я внимательно рассмотрел своего собеседника. Антошка
– Ты давно здесь? – спросил я.
– Не знаю, – ответил Антошка. – Давно, наверное.
– А за что?
– За компьютерные игры.
– Разумно, – согласился я. – Я всегда говорил, что подобные увлечения сводят с ума.
– Серый украл мой «меч могущества», а я ему камнем в голову… Мама сказала, что меня в тюрьму теперь посадят или в больницу не надолго положат.
– То есть украденный чудо-меч против камня ему не помог? Досадно. Китайским, наверное, был этот меч.
Я медленно разминал тело, возвращая его под контроль разума.
– Что мне вкололи? – спросил я. – Я тело своё не чувствую.
– Аминазин. Его всем дают. К утру выйдет, нужно только помочиться побольше. Пей воду!
Я снова взял в руки стакан с бурой жижей, называемой здесь водой, и залпом выпил.
«Что со мной происходит?»
Я пытался собрать мысли воедино и нарисовать картину происходящего, но аминазин в моей крови разрывал все связи между нейронами мозга, превращая меня в то подобие человека, которое сидело напротив меня.
Если это розыгрыш или «квест», как выразился Марат, то это мероприятие явно затянулось, перейдя все человеческие границы. Если был прав Валерий, и мне мстят за моё любопытство, то мне нужно связаться с Москвой, чтобы меня вытащили из этой дыры. Даже если в это втянут сам глава ФСИН Татарстана, он вряд ли будет способен противостоять своим коллегам из федерального центра.
– Отсюда можно позвонить? – спросил я.
– Нет, – Антошка замотал головой. – Даже не думай! Звонить можно только из кабинета Рустема Дамировича.
– Вот именно, – тяжело вздохнул я, вспомнив, что мой телефон со всеми важными для меня номерами хранится именно в его кабинете. – Звонок другу отменяется.
Ситуация была патовой. Здесь меня никто не найдёт, да и искать, собственно, некому. Ни жены, ни детей, друзей тоже нет. Аминазин, в конце концов, сделает своё дело, и я стану существом, не ведущим счёт времени, потерявшим собственное я. Меня стала накрывать паника от осознания безысходности того положения, в котором я оказался.
«Я смогу найти выход!» – успокаивал я себя, глубоко дыша.
– Ты этого хотел? – прозвучал Голос в моей голове.
– Нет, конечно, – произнёс я. – Но что мне теперь делать? Я в панике.
Антошка посмотрел на меня взглядом, как будто он знал, с кем я разговариваю.
– А если я тебе скажу, что выхода нет? – спросил Голос.
– Я не верю тебе! Выход есть всегда. И ты, как никто, это знаешь!
– Я знаю то, что факт общения со мной для тебя – приговор на вечное заточение в этой преисподней.
– Я знаю это, – вздохнул я. – Но без тебя мне отсюда не выбраться. Я никому не скажу о тебе.
– Ты не скажешь, но Антошка уже про меня знает.
Я посмотрел на испуганное лицо молодого человека.
– Но я же не могу его убить!
Антошка упал передо мной на колени:
– Пожалуйста, не слушай его! Не убивай меня! Я никому ничего не расскажу.
– Ты с ума сошёл? – воскликнул я и осёкся. Вряд ли в этом заведении подобные выражения уместны.
– Я не собираюсь никого убивать. Просто брежу немного от лекарства. Успокойся! – попросил я. – Нужно поспать, наверное, чтобы отпустило.
Я лёг на кровать и отвернулся лицом к стене, а Антошка, с опаской поглядывая на меня, снова сел на стул напротив.
Глава 10
Мой доктор
– Итак, Иван Андреевич, меня зовут Скворцова Светлана Борисовна. Я буду Вашим лечащим врачом. Давайте знакомиться.
– Сколько Вам лет? – беспардонно спросил я.
– Мне 39, – спокойно ответила женщина в белом халате. – И у меня уже большой опыт работы в этом учреждении.
– Выглядите значительно моложе, – честно признался я. – Что Вас сюда привело? Красивой женщине не место среди психов и маньяков.
Светлана Борисовна улыбнулась:
– Писателям тоже. Но в отличие от Вас я не «среди», а по другую сторону. И моя задача сделать так, чтобы и Вы оказались с другой стороны.
– Я же уже объяснял, что никого не убивал. Почему я здесь?
– Вы попали сюда по направлению на экспертизу. По её результатам у Вас диагностирована шизофрения.
– Что??? – воскликнул я.
– Вы можете потребовать независимой экспертизы в другом стационаре, если Вы нам не доверяете. Мы отправим все материалы туда.
– Конечно, не доверяю! Какая ещё шизофрения?
– Вы не переживайте, Иван Андреевич, шизофрения легко купируется, и Вы сможете нормально жить дальше, не представляя опасности для себя и окружающих.
– Послушайте, Светлана (как Вас там)!
– Светлана Борисовна.
– Да. Борисовна! Я нормальный человек. Я никого не убивал, и никакой шизофрении у меня нет, – грубо произнёс я, но Светлана Борисовна никак не отреагировала на мою резкость.
– Вы только успокойтесь, пожалуйста! Нервный срыв нам не нужен. Вы со мной согласны?
Я кивнул головой, вспомнив, чем мой нервный срыв закончился вчера.
– Я врач, а не суд, уважаемый Иван Андреевич! Моя задача, не выносить приговор, а диагностировать заболевание и вылечить его. К моему сожалению, у Вас явные признаки психического расстройства.
– Какие? – удивился я.
– Во-первых, ваше общение с воображаемым собеседником.
Я с удивлением посмотрел на докторшу.
– В изоляторах у нас ведётся запись наблюдения за пациентами, чтобы они ничего с собой не сделали. И эта запись однозначно указывает на то, что Вы обсуждали с кем-то вопрос об убийстве пациента, находящегося рядом с Вами, что лишний раз подтверждает Вашу социальную опасность.