Под гипнозом
Шрифт:
Он взял кусок и откусил. Я наблюдала... И сглотнула... Вау! В моих ушах забился пульс. В голове забегало множество мыслей. Я представляла его рот на кончиках моих грудей, на внутренней стороне моих бёдер, между моих ног, где началась бешеная пульсация. Моя реакция на этого человека была необыкновенно сексуальной и непонятной. Я хотела бы знать, что скрывалось под всей его одеждой. Хотела попробовать его своим языком. Я нахмурилась. Мне хотелось понять, откуда брались эти наглые и неуместные мысли. Они пришли из-за завесы? Я была настолько сексуальным
– Вы в порядке?
– он смотрел на меня. Одинокая борозда пролегла, нахмурив его лоб.
– Да, абсолютно, - растерявшись, я задохнулась. Я отвернулась от него и поспешно взяла кусочек торта, откусила его, совершенно не почувствовав никакого вкуса. С тем же успехом можно было пожевать и опилки. Я отчаянно пыталась придумать, о чём можно было поговорить, но на ум совершенно ничего не приходило. Я проглотила безвкусный комок и потянулась за своей чашкой чая. Сделав глоток, я осмелилась на него покоситься.
– Этот торт невероятно вкусный, - сказала я.
– Абсолютно, - спокойно согласился он, заталкивая оставшийся кусочек десерта в свой рот.
Я отставила свою чашку, облизнув нижнюю губу.
– Вам нравится быть гипнотерапевтом?
Он снова нахмурился.
– Это то, чем я занимаюсь в данный момент.
Я была любознательной и одновременно снедаемая диким любопытством по отношению к нему:
– Так вам не нравится?
– Давайте просто скажем, что это временные меры, - его тон буквально отрезал все дальнейшие расспросы.
Я разгладила подол юбки, словно это помогло бы сгладить мои мысли. Когда я подняла свои глаза, он смотрел на мои руки.
– Что?
– спросила я.
– У вас такие нежные маленькие ладони. Я уверен, что все парни готовы защищать вас, - сказал он мягко.
– Я не припомню ни одного парня, который бы желал меня защитить, - ответила я, нервно перекатывая между пальцами жемчужины своего ожерелья.
Его глаза вспыхнули. Он подался вперед и неожиданно уперся локтями в колени.
– Честно говоря, я не очень большой любитель чая. Если вы не возражаете, то я выпью виски.
– Совсем нет.
Он встал и подошёл к своему столу. Я наблюдала, как он наливает себе щедрую порцию алкоголя и, будучи всё ещё у стола, делает глубокий глоток. Он осторожно пробрался обратно к дивану и сел к подлокотнику, подальше от меня.
Я откинулась на спинку и повернула к нему голову. Он смотрел в стакан, и было всего лишь одно подходящее слово, чтобы описать его ресницы - пышные. Их ангельский вид перечеркивал все его усилия не вести беседу. Он был болезненно уязвимым, словно вскрытая улитка. Это вызывало во мне желание прикоснуться к загорелой коже на его лице. Он вдруг посмотрел вверх. Тишина затягивалась, удерживая внутри себя больше, чем слова, которые мы могли бы произнести. Воздух казался каким-то густым. Наши тела общались друг с другом.
Но мы оба знали. Наша вежливость и недосказанность были леденящими, словно горох об стену. Как если бы всё было в порядке
Чувство крайней необходимости охватило меня. Вскоре, даже этот момент мог бы уйти, рассеяться проч. Все было уже практически кончено. Я повернулась к нему, решившись не позволить этому вот так просто закончиться.
– Моя сестра рассказала мне сегодня анекдот, - сказала я. Его брови поползли вверх.
– Он такой неприличный.
Один уголок его губ приподнялся, чувственно и невероятно привлекательно.
– Хотите послушать?
– спросила я с вызовом. Отчего его красивая улыбка стала ещё шире.
– Конечно.
– Ок. Немецкая овчарка и терьер встречаются у ветеринара. Терьер выглядит очень грустным, поэтому немецкая овчарка его спрашивает, почему он здесь находится. Терьер говорит: “Я здесь после того, как моя хозяйка вышла из ванной, она наклонилась вытереть ноги полотенцем, и половинки ее задницы выглядели так гладко и заманчиво, так что я подскочил и укусил одну из них”. Немецкая овчарка покачала головой от удивления: “Ей богу, почти тоже самое случилось и со мной, моя хозяйка наклонилась после ванны, в моём случае, я запрыгнул ей на спину и отымел её”. Терьер в шоке: “Боже мой, - говорит он.- Так тебя тоже привели усыплять”?
Также, как моя сестра, я подогнула пальцы к ладоням, чтобы они выглядели как собачьи лапы и смотрела на них, пока произносила финальную фразу:
– Немецкая овчарка говорит: “О нет, меня привели, чтобы просто подпилить когти”.
Я обернулась посмотреть на него, он смеялся. Действительно смеялся. Тело расслабилось. Рот открылся. Обнажились красивые ровные зубы. Тепло и радость лились из него. Я тоже засмеялась. И внезапно я поняла, что это может быть с нами так по-разному. Так отличаться.
Наши глаза встретились и зацепились. Он перестал смеяться. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, между нами проскакивали супер-заряженные искры. Его глаза немного расширились. Затем он встал. Его движения были резкими и завершающими.
– Уже поздно. Я провожу вас.
Глава 9
Оливия
Двумя днями позднее мне позвонила женщина.
– Виви, - по линии хлынул поток слов.
– Это я, Куки.
Куки оказалась леди Крессидой Драммонд-Уиллоби. Мы вместе учились в школе, и она “умирала” как хотела встретиться. Доктор Гринхолд посоветовал мне как можно больше общаться с разными людьми из моего прошлого. “Никогда не знаешь, кто станет спусковым крючком возврата памяти”, - говорил он.
Поэтому я сказала Куки, конечно, я хотела бы с ней встретиться, но предупредила, что по всей вероятности, не смогу узнать её, и ей самой придётся подойти ко мне. Мы договорились встретиться в восемь, в баре Бьюфорт.