Под гипнозом
Шрифт:
– Оливия, - он резко остановился.
– Вы не должны даже быть здесь, - пробормотал он, качая головой.
– Почему нет?
– спросила я.
– Примите душ, и вам придется уйти.
– Почему мне нужно уйти?
– настаивала я на своем.
– Я не могу, - он отвернулся, подошел к окну и стоял, глядя на улицу. Его спина была прямой и напряженной.
– Доктор Кейн?
– Примите душ, Оливия. Вторая дверь справа, - холодно осадил он, не поворачиваясь. Он даже не хотел смотреть на меня.
На несколько мгновений наступила тишина.
– Пожалуйста, - его голос был измучен.
– Я хочу вас.
Золото ушло из его глаз. Они сверкали подобно влажному янтарю. Дикие, древние и могущественные. Вдруг, как будто это было уже слишком, чтобы сопротивляться, он протянул руку и схватил в кулак мои волосы на затылке. Мой рот высох. Я могла чувствовать его запах. Мыло. Алкоголь.
В это время дня? И что-то еще. Его собственный запах. Невозможно передать. Тем не менее, интригующий.
Другую руку грубо, с нетерпением обернул вокруг моей талии. Горячая, твердая и собственническая. Его губы путешествовали вниз. Наверное это продолжалось всего секунду, а казалось, что целую вечность. Затаив дыхание, я ждала, когда его губы найдут мои. Я почувствовала его вздох, прежде чем наши губы соприкоснулись. И затем весь ад вырвался на свободу, а я потеряла всякое чувство времени и пространства.
Зверское тепло его рта было невероятным. Везде, где было холодно и пусто внутри меня, всё разгорелось, как щепки в сухую ночь. Я запутала свои пальцы в его густых волосах и застонала. Его язык пылал огнем. Неотразимый. Безумие, которое прокатилось по моей нижней губе. Я задохнулась от смеси боли и удовольствия, когда он достаточно сильно укусил мою нижнюю губу, его язык осторожно пробирался в мой приоткрытый рот, сильный, дерзкий и невероятно вкусный.
Прилив тепла разгорелся между моих ног. Я стояла на цыпочках, словно ребенок, который тянется за лакомством на высокой полке, и всасывала горячую и шелковистую плоть подобную тянучке. Я бы могла сосать его вечно. Жадность, вспыхнувшая внутри меня, была такой ужасной, такой нетерпеливой, что буквально изливалась из меня.
Я изголодалась по нему.
Мои руки двигались по собственной воле. Конечно, они были очень уверенными. Они точно знали, что делали. Они делали это раньше. Наверняка. С тем, о ком я не имела ни малейшего понятия. Но, наверняка, мои руки, знали что делали.
Они двинулись к поясу джинсов и расстегнули его с таким умением, которого я не ожидала. Молния скользнула вниз, как будто так было задумано дизайнером. Моя ладонь гладила его эрекцию, выпирающую сквозь ткань. Я чувствовала огромную головку его члена, выступающую через пояс нижнего белья. Мои пальцы подцепили верхний край его боксеров.
Резко и со стоном разочарования он оторвал от себя мои неугомонные руки. Крепко держа меня за плечи, и сделал шаг назад. Его глаза были остекленевшими.
– Это бред, - проворчал он сурово.
– Я не могу этого сделать. Это неправильно.
Волшебство разбилось. Мое
– Меня не волнует, даже если и неправильно!
– воскликнула я отчаянно.
– Меня это волнует. Я мог бы навредить вам, Оливия, - сказал он жёстко.
– Так навреди мне, - бросила я вызов.
Он посмотрел на меня с болью в глазах. Он поклялся воздержаться... Но, как же он хотел меня. Он сделал ещё один шаг в сторону, и я увидела некую затравленность в его глазах. Уязвимость, образ открытой души. Невыносимо больно. Вид боли, от которой никак не восстановиться. Я узнала это, потому что уже видела то же самое в зеркале. Сплошь осколки и острые края потерянной души.
– Нет, - сказал он, его голос грубый, с похотью.
– Это слишком сложно. Вы не понимаете.
– Я не животное, или полагаете, что можете наблюдать и контролировать меня издалека, - кричала я.
– Вы думаете, что я это знаю?
– выплюнул он мне.
– Тогда трахни меня, - воскликнула я.
Он изменился в лице от моего тона. Словно я дала ему пощечину. Как будто я заставила его вспомнить, где его место и что он должен делать. Как близко он подошёл к тому, о чём после будет сожалеть. Он застегнул джинсы.
– Вы промокли насквозь. Нам нужно доставить вас в горячий душ, - сказал он бодро, по-деловому.
Это был отказ. Он отвергает меня. Я начала дрожать, и зубы вдруг застучали.
– Пойдемте, - сказал он, беря меня за руку.
Он отвел меня в ванную, где включил душ и раздел меня. Я видела его глаза, когда он бегло оглядел мои шрамы. Когда я была уже голой, он поставил меня под горячие струи. Температура была приятная. Я перестала дрожать и посмотрела на него сквозь воду, льющуюся мне в глаза. Он, молча, пристально смотрел на меня.
– Сейчас, я собираюсь покинуть вас, - сказал он сквозь стиснутые зубы.
– Халат там. Воспользуйтесь им.
Я слушала звук его удалявшихся шагов по плиточному полу, дверь закрылась. Я стояла в пару и тепле в течение длительного времени, мои молчаливые слезы смешивались с водой. Я чувствовала себя такой опустошённой. Такой, потерянной. Я предлагала ему себя, а он, меня отшил. И тут я вспомнила выражение его глаз, когда он оглядывал мои шрамы, мне пришлось положить руки на плитку, чтобы не дать подогнуться моим вдруг ослабевшим коленям.
Боже! Как же я была слепа. Так слепа.
Глава 11
Марлоу
На заднем плане играл Hearse - сладостно-горькая песня в стиле Gutter Folks. Вступили ударные и резкий звук электрогитары заполнил пространство. Мужской голос пел: “Будешь здесь всю ночь”.
Она стояла в дверях завернутая в мой халат. Рукава были закатаны, но он был для неё слишком велик и волочился по полу. Её кожа была раскрасневшейся, а глаза опухшие. Мы уставились друг на друга. Она пошевелила рукой, и я мельком увидел изгиб бледной мягкой кожи.