Под грифом «секретно»
Шрифт:
С чего всё началось-то?
Один из них выскочил из машины и набросился на двух подруг, я метрах в 50 был, мы только разошлись после бара. И, по словам приехавшего потом наряда, им бы максимум что грозило, так это административка и штраф в тысячу… из серии «когда убьют — тогда и приходите», так что Ирка взяла предложенные 5к за мировое решение конфликта, которые мы разделили.
А из-за чего он накинулся на неё?
Она его послала в ответ на его наглое предложение… Вот знаешь, умный врач лечит причину болезни, а глупый — борется с симптоматикой. Поэтому мы видим, как сажают наших соотечественников, но не видим, что проблема решается… а ведь нужно-то всего лишь начать наказывать за вызывающее поведение представителей других народов. Будут
Как думаешь, человечество когда-нибудь сможет избавиться от ксенофобии? На твой взгляд. — спросил меня пухлый Вадим, задумчиво крутя бутылку пива.
Хм… ну смотри: когда на ребёнка нападает собака и кусает — он это запоминает на всю жизнь, и может всю жизнь избегать собак, возьмём другой пример — пауки. Все они ядовиты, и яд многих из них опасен даже для человека, и наша естественная защита — арахнофобия, благодаря которой адекватные люди сторонятся пауков. Или возьмём кучу других фобий — клаустрофобия, акрофобия, агорафобия… улавливаешь мысль?
Фобии не помогают, а мешают нормально жить…
Ещё чего! — перебил я его. — Тот, кто боится высоты — не подойдёт к краю крыши и не упадёт, боящийся замкнутых пространств не зайдёт в лифт, который может рухнуть, боящийся выходить из дома не будет убит на улице грабителем или сбит машиной, потому что останется дома. Страх — это наша естественная защита, или ты хочешь лишить людей его?
Фобия и просто страх — разные вещи, ты путаешь мягкое с тёплым.
Нет — вот у меня, например, арахнофобия, но при этом маленьких паучков я спокойно давлю пальцами, но чем они больше — тем больший ужас они у меня вызывают. И так, я уверен, у всех и со всеми фобиями, и чем больше разница между мышлением людей, тем сильнее базовая агрессия и неприятие чуждого.
То есть ты боишься других рас?
Опасаюсь. Особенно некоторых, которые уже себя негативно зарекомендовали. И это не только нормально, но и правильно, ведь сам термин «толерантность» появился в хирургии, а точнее в трансплантологии — это неспособность организма противодействовать чужеродным клеткам, и её насильно добивались у пациентов с помощью иммуносупрессоров, чтобы пересаженные ткани не отторгались организмом. И это патология — организм обязан отличать свои клетки от чужих. Но вот только наш организм действует по своему скрипту, как и любая программа, поэтому не может понять, что в каком-то конкретном случае это для него благо, и будет отторгать пересаженное сердце даже не смотря на то, что сам после этого умрёт. Мы же обладаем разумом и поэтому можем понимать, когда нужно отторгать чуждое нам, а когда нет, но вот видеть это чуждое для адекватного ответа мы обязаны! Повторюсь — нужно лечить не симптоматику, а саму болезнь. И если причина ксенофобии лежит в агрессивном поведении или тупости выходцев той или иной нации — то нужно бороться именно с этим, а не со следствием. Лично я открыт для контакта и готов протянуть руку, но в другой будет зажат нож. На всякий случай.
Значит вариантов нету? — уточнил Вадим.
Лишь временные — когда все народы ассимилируются и будут иметь единую идеологию, оставив религию на обочине, тогда и не будет ксенофобии… но только до той поры, пока не появятся инопланетяне…
Так себе шутка. — заметил Юра.
А я и не шутил. Совсем иное мышление куда более серьёзная угроза, чем немного отличающееся у разных людей. Утверждать же, что мы одни во вселенной, не исследовав даже собственную планету, слишком глупо. Хотя я всё же думаю, что готовые к контакту инопланетяне будут обладать схожим типом мышления. Проблемой же станут не желающие контакта, для которых мы будем либо пищей, либо преградой к нашим ресурсам, либо рабочей силой. И как раз для этого всё человечество должно сплотиться уже сейчас. Для начала необходимо уничтожить капитализм, чтобы не было войн, затем стереть границы между государствами, создав единый социалистический мир — только тогда
Мне кажется, что нужно просто перестать видеть врага в каждом встречном с другим цветом кожи или глаз, и больше ничего. — серьёзно проговорил Вадим.
Угу, дерзай — тебя первым же ограбят или вообще убьют. Это должен быть взаимный процесс. И сначала нужно не только перестать видеть врага даже в человеке с таким же цветом кожи и глаз, но и не желать нажиться на нём, хотя тут ты отчасти и прав — ведь это третий путь, более быстрый, но который гораздо труднее. — произнёс я и замолчал, ожидая реакции.
Ну и в чём трудность, помимо воспитания?
А в том, что нужно использовать слово уважение, а не терпимость, применимое лишь к больным людям.
Это не сложно, я вот и так уважаю другие расы.
Выходит, что ты нацист, равняющий всю нацию по тем или иным признакам или чертам характера некоторых её представителей. — улыбнулся я.
Так ты ж сам сказал…
Уважение можно испытывать лишь к тем, с кем схожи мышление и нормы морали, оно может быть лишь взаимным и его не достичь просто так, тем более в отношении огромного количества неизвестных тебе людей, уважать можно лишь тех, с кем ты лично знаком, либо же тех, про которых что-то знаешь, но это будет лишь относительное уважение. Меня, например, бесит кастовость, и при этом мне может импонировать культура народа, до сих пор имеющего следы кастовой системы, их поклоны при встрече и понятия о чести, приверженность традициям с историческими кимоно и адекватное отношение к самой злобной и агрессивной религии, но это не значит, что я буду априори уважать каждого представителя этой нации… как и ненавидеть.
Ты меня запутал.
Вот поэтому это и трудный путь. Через симпатию и относительное уважение к близким тебе по духу.
Всё это время я чётко знал, где кто находится, классное ощущение, будто уже и не нужны глаза — я просто это знал, если на меня смотрели. По прошествии минут десяти, мы с Юрой, прихватив бутылку, отправились на поиски Кати. Нашли её быстро и расположились вчетвером с её подругой Светкой Венковой в сторонке, мы отнюдь не были против такого пополнения. Обе стройные, симпатичные, Катя чуть повыше и поплотнее… но особенно меня привлекала Света — худенькая светло-русая девушка ниже меня на голову, которую так и хотелось обнять и оберегать от всего, с неимоверно красивыми добрыми голубыми глазами, в которых я, без прикрас, тонул… Нет, не поддаваться, а то точно ничего не получится, нужно с ней общаться как и с другими, а лучше, по возможности, игнорировать — тогда, как и любая женщина, она сама будет стремиться понравиться… Девушки смешали себе во флягах виски с колой, мы же его пили чистым.
Спасибо, Юр, кстати, без тебя нас бы всех перестреляли утром. — тепло произнесла Света.
Не всех, пятерых было приказано живыми брать.
А, так это совсем меняет дело… — улыбнулась она.
И с вас всех по поцелую… — довольно заявил Юра.
Закрой глаза.
У меня внутри что-то противно заворочалось, замораживая мимику… а Юра, удивившись предложению, в предвкушении закрыл глаза.
Ну как? Почувствовал? — засмеялась Света, послав ему воздушный поцелуй.
Нет, ты, видимо, перепутала и Витька поцеловала, давай по новой. Буду контролировать.
И Света, хитро улыбаясь, отправила Юре второй воздушный поцелуй. Махнув перед ним рукой, я буркнул:
С тебя и одного хватит. — и обратился, улыбаясь, наигранным раздражённым тоном уже к девчонкам. — Мы вместе вообще-то были, и этот мой.
Вот все вы, мужчины, хотите от женщины лишь одного. — засмеялась Света.
Бывает и другого. — ухмыльнулся Юра.
Не другого, а большего. — поправила его Света.
Ну допустим, что это наша задача думать о продолжении рода. И чем чаще, тем больший шанс у человечества на выживание.