Под грифом «секретно»
Шрифт:
А какова тогда роль женщины? — спросила Катя.
Думать о том же самом, например. — подмигнул Юра.
Мне казалось, что нужно делать, а не думать…
Да с удовольствием!
Вот-вот, а выживание человечества на самом деле не удовольствие, а утомительный процесс после него. Так что лучше хотя бы думать о том, как привить ребёнку гуманизм и ценность любой жизни. — ответила Света.
Ты слишком масштабно мыслишь.
Вовсе нет — несмотря на развитие технологий, мы по-прежнему живём будто в средневековье, где могут и избить за то, что кто-то умнее или просто чем-то отличается, и продать в рабство, и убить за сапоги. Мужской мир, где вы убиваете не только друг друга, а женщине уготована лишь вторичная
Ага, а если бы миром правили женщины, то не было бы войн — страны бы просто не разговаривали друг с другом. — засмеялся Юра. — И во многих армиях мира женщины тоже могут служить и убивать себе подобных.
Это сделано лишь для тех, кто принял правила вашей игры и не хочет в ней вам в чем-либо уступать, стараясь быть не только равными, но и превосходить.
Задача женщины идти за своим мужчиной, при этом направляя его в нужную сторону и подталкивая, он же, в свою очередь, выбирает оптимальный маршрут через грязь, холмы и реки, и утрамбовывает для неё снег. Именно в этом заключается их равенство — он ведёт её, а она — его. — включился я в дискуссию. — А не в том, чтобы перенимать плохой пример. Поэтому женская вина в том, что вы не туда вели, и не так воспитывали.
Красиво сказано, я даже согласна… отчасти… тебя за прозу или стихи посадили? — хитро ухмыльнулась Света.
А вариант «по щучьему велению» есть?
Меня тоже за этот третий вариант. — улыбнулась она.
Расскажешь?
Не хочу сейчас об этом. Ты лучше скажи, чем плох матриархат?
А он практически и так у нас — ведь именно из-за вашего воспитания появились нынешние нормы морали, что девушек нельзя бить, что за вами надо ухаживать и так далее, просто вы в роли серого кардинала. И будь у нас действительно патриархат — вы были бы вынуждены привлекать внимание самца.
Так мы и так привлекаем — следим за собой, держим форму, одеваемся, подчёркивая фигуру, ходим на неудобных каблуках, избавляемся от волос на теле, красимся, используем благовония…
Да, но вы лишь завлекаете, оставляя в большинстве случаев дальнейшие действия за мужчиной, и поэтому мы, по-сути, и живем, с этой стороны, в гармоничном мире, где нет ни явного патриархата, ни матриархата.
Знаете чем отличается сумоист от феминистки? — спросил Юра, устав от этой темы. — Сумоист бреет ноги.
Дружно отсмеявшись, Юра спросил меня:
Куришь?
Бросил. — покачал я головой. — На вэйп перешёл… А потом и вся эта кутерьма закрутилась… не хватает, конечно, электронки…
Тяжко тебе здесь будет — в этом электронном мире нету электронных сигарет.
Ну обычные-то есть…
Даже не вздумай — опять в реале начнёшь, держи лучше это. — он выудил из кармана огромную сигару и вручил мне. — И только сейчас.
Нифига себе, откуда?
Где взял, там уже нету. — ухмыльнулся он.
И мы задымили сигарами, попивая виски рядом с двумя столь привлекательными и умными девушками, продолжая болтать и шутить обо всём и ни о чём — Юра, как оказалось, был байкером, Света занималась конным спортом, а Катя очутилась здесь после того, как дважды продала пиво несовершеннолетним в пивном магазине:
Вот смотри. — рассказывала она. — Подходит к прилавку девушка, выглядящая лет на 30 минимум, вся размалёванная как последняя… ну понятно, как кто… и спрашивает такой-то сорт пива, ты отвечаешь, что его нет, она интересуется другим, которого тоже нет, ты ей говоришь, что «зато есть такой-то», на что она, зная куда идти, берёт это пиво без поиска, и возвращается с ним на кассу — у тебя уже отношение к ней как к постоянному покупателю, и, учитывая большой поток людей, ты сразу пробиваешь ей покупку, после чего она уходит, а через какое-то время возвращается в компании нескольких приезжих бугаёв, и начинается шантаж — и если у тебя нет денег или ты не хочешь им платить, то они
Вот ведь ублюдки! — возмущённо воскликнул я. — Люди честно работают за гроши, а эта мразь использует написанные даунами законы для своего обогащения!
Почему даунами? Смысл пересажать по максимуму, чтобы все потом ходили по струнке, боясь потерять работу, на которую их чудом взяли после судимости.
Это да. — тяжело вздохнул я. — Как же хорошо было в нашем детстве — мы все были счастливы, зная место, где можно купить с друзьями бутылочку пивка, или вино с подругой, и вряд ли кто-то спился от одной бутылки пару раз в году, так как в деньгах был дефицит.
То есть на детский алкоголизм тебе наплевать?
Не нужно перекладывать ответственность за своих детей, и делать виновным продавца вместо покупателя. Пусть подростки сами отвечают за свои поступки.
Так мы и болтали, пока мимо слегка шатающейся походкой не прошёл Терников… Как однажды сказал наш известный шахматист: «главное в шахматах это не то, на сколько ходов вперед ты думаешь, а как ты анализируешь текущую ситуацию”. Шахматист из меня, конечно, слабенький, так как объективно продумывать много ходов вперёд с учётом ходов противника я не могу, но вот оценить ситуацию я в состоянии. Нащупав нож Сыча, я направился за Терниковым, сказав, что скоро вернусь. С получением нового навыка я стал более уверенным в себе, а может и сказался выпитый алкоголь, и я шёл за ним, на всякий случай не задерживая долго взгляд, зная при этом, что на меня никто не смотрит. Выбрав момент, когда он был занят естественным после выпивки делом, я метнул в него нож, особо не заботясь тем, как он прилетит — важно было то, чтобы я просто в него попал, учитывая вырезанное на нём прозвище.
— Ай, бл*! — вскрикнул Терников.
Скрывшись после броска и выкинув чехол от ножа, я, приближаясь к нашей компании, перешел на шаг, и, как ни в чём не бывало, вернулся на своё место. Прошедший вскоре мимо нас Терников показался мне угрюмым и задумчивым… ха, с чего бы это вдруг? Как я и предполагал, поднимать шум он не стал. Теперь мне лишь оставалось ждать его ответных действий…
Тем временем виски кончалось, я пьянел, а Терников, как назло, и не думал торопиться. Переступив уже за сегодня табу политических тем, мы к ним старались не возвращаться, дабы не портить себе хорошее настроение, и общались уже на темы, на которые можно было спокойно говорить и в реальной жизни. Впрочем и все вокруг, вроде бы, тоже — выплеснув негатив, люди становятся добрее. Постепенно количество продолжающих банкет падало, и вот я увидел, как Терников с двумя гавриками отводят в сторонку ничего не подозревающего Сыча. Я же в это время, позвав всю нашу компанию, побежал к Семёнычу:
Владислав Семёныч, я думаю, что вам понравиться то, что вы увидите, если поспешите за мной. Возможно лучше взять с собой ещё нескольких офицеров, и, быть может, Рымова.
Что конкретно? — спустя недолгое молчание спросил поддатый Семёныч.
Офицерство Терникова.
Он сначала удивлённо поднял брови, но тут же вскочил на ноги:
Веди! Бегом!
Мы потеряли где-то минуту, собирая ещё нескольких офицеров и Рымова, и сейчас бежали по тому направлению, куда отправились зеки. Не знаю, о чём они говорили, возможно Сыч отпирался, пытаясь их убедить в том, что ничего не делал, а нож у него забрали после убийства утром, показывал свой новый нож для убедительности, гаврики же парировали ему тем, что он перепутал ножи, когда метал, и кинул свой именной, и добивались ответа на причину такого поступка… не важно, в любом случае, когда мы до них добежали, у уже мёртвого Сыча копошились в карманах — наивные, я ведь ещё этим утром всё у него забрал. При появлении нашей делегации наступила на мгновение тишина, пока её не прервал громовой рык Семёныча: