Под грифом «секретно»

Сарнов Алексей

У нас был уговор о передаче кодового словА, а не слов, и я его выполнил, больше я ничего не должен…

В таком случае ты отправишься в яму!

За некомпетентность руководителя не должны расплачиваться другие… — поддержала Катю Света.

Всё в порядке, я иду! — громко перебил я её, поднимая вверх руки. — Мы все на взводе — кто-то от одних причин, кто-то помимо этих одних ещё и от других, недавних и весьма специфических, причин… никому не нужно всё усугублять, если, конечно, среди нас нет тех, кто всё ещё под контролем Пал Саныча…

Сурово на меня зыркнув, Рымов промолчал, не став ничего отвечать Свете, я же спокойно шёл с поднятыми руками к ямам. Просидев в яме минут двадцать, я, наконец, дождался, как мне сверху скинули верёвку:

Быстрее давай, Семёныч начал. — сказал Юра.

Ещё через минуту мы уже пробирались вокруг собравшейся толпы к импровизированной трибуне на броневике, с которой вещал метивший на место

лидера Семёныч:

… но все его решения вели нас к этому полному фиаско, которое только благодаря одному человеку удалось изменить на победу! И что же он получил за всё это? Яму! Во-первых его надо освободить! А во-вторых нам надо выбрать нового лидера, который…

Спасибо за добрые и искренние слова! — влез я в нужный момент, запрыгнув на соседний броневик. — Да, меня уже освободили по приказу Семёныча, так как он решил, что я не могу сидеть в яме, пока меня выбирают в качестве лидера. Как вы все слышали, компетентность Рымова уже начала вызывать большие сомнения, причём ни у кого из нас не может быть уверенности в том, что он всё ещё не под контролем аналитика, у меня же есть навык «ментальная сила», дающий мне иммунитет от «внушения». Ещё и по этой причине мы с Семёнычем считаем, что я буду лучшим кандидатом на роль командира. Но он ещё не в курсе, что у меня есть также навык «точка респауна», а значит мы все больше не зависим от нашего лагеря, и сможем уйти куда угодно, и месть аналитика нам уже не страшна, так как я, будучи командиром, расскажу вам как получить этот навык. А сейчас не будем терять время и приступим к выбору, пока к нам не пожаловали незваные гости!

Если по-началу Семёныч и испепелял меня взглядом, пытаясь решить, как ему выкрутиться, то под конец уже явно признал своё поражение, желая получить благодарность вместо мести. Рымов же стоял понурый среди толпы, явно подойдя недавно. Спустя несколько минут закончилось формальное голосование, в котором уже не было особой нужды, так как, узнав о возможности менять место респауна, практически все уже были готовы меня поддержать. За Рымова было 16 голосов, все же остальные голоса были за меня.

Спасибо за доверие, сейчас же быстро собираемся и уходим отсюда. Пять минут на сборы. — приказал я.

Раздав поручения, что брать в дорогу, я направился к рации и связался с оставшимися пятью лагерями.

Глава 24. Новые порядки.

Мы ехали в горы, расположенные неподалёку от лагеря аналитика, я же в это время спал в БТР, навёрстывая упущенное, а Юра с кладовщиком Василием Прониным налегке отправились за нашими парапланами, ещё небольшую группу я отправил на БТР в город за армейскими палатками и минами НОМ-50, дистанционные взрыватели для которых мы изготовим уже самостоятельно. Естественно, мы не сразу туда поехали — пока остальные шли пешком в том направлении, нагруженные всяким скарбом, мы выехали по направлению к военной части, прямо по отпечатанным их техникой бороздам, и лишь преодолев более половины расстояния до части, развернулись на наш главный маршрут, переодически петляя, чтобы запутать пленников. Диверсию нужно было осуществить до ужина, иначе риск того, что наши имена будут известны, возрастал на порядок, и лучшим временем был обед — вот я и приходил в себя спешно после последних практически бессонных дней.

До того, как завалиться на боковую, я отдал распоряжение о назначении Юры на должность офицера вместо Самойлова, с которым мы были не в ладах, и… Рымова на должность старшего офицера, понизив Семёныча — это решение я объяснил тем, что он, хоть и действовал в моих и общих интересах лагеря, но тем не менее совершил переворот. В то, что Рымов не ударит в спину я был уверен, тем более, когда он лично воочию видел, какой поддержкой я пользуюсь. Света же стала моим адъютантом, моей правой рукой, с правом голоса в совете. Теперь никто не мог ей ничего приказать, не взирая на то, что она не была офицером и, по-сути, должна была бы подчиняться другим офицерам. Я бы мог, конечно, назначить её вместо Пальцевой, но тогда она однозначно должна была бы подчиняться уязвлённому Рымову, чьей близкой подругой, по слухам, была Пальцева. Зам же мне нужен суровый вояка и способный командир, разбирающийся в тактике.

Сейчас по обе стороны от нас была тоталитарная диктатура — с одной стороны представленная военной частью, с другой четырьмя лагерями под жёсткой рукой Пал Саныча, ставшего благодаря навыку «внушение» самым настоящим диктатором и находящегося в данный момент где-то в яме, по крайней мере я так надеялся, так как ещё не успел поговорить об этом с Семёнычем. Посередине же были мы — оставшиеся шесть лагерей с эдаким конституционно-монархическим строем, где мы путём демократических выборов избираем лидера, обладающего неограниченной властью на вверенных ему территориях, но которого всё же можно поменять новым внеочередным голосованием. Назвать же наш строй демократией у меня язык не поворачивается — во-первых, потому что у нас не предусмотрены

другие выборы через определённый временной интервал, именно поэтому к нам больше подходит понятие монархизм, а во-вторых, потому что сейчас демократия является лишь ширмой, за которой стоят интересы капиталистов, причём во всём мире, так как для предвыборных кампаний нужны значительные финансовые ресурсы, которыми располагают только крайне обеспеченные индивидуумы, они же между собой договариваются и выставляют оговорённых кандидатов, при этом большой разницы, кто из них победит нету, так как все значимые вопросы уже решены в роскошных кулуарах. И я, кстати, убеждён, что следующая мировая война будет против этой горстки капиталистов с продавшимися им шакалами. Благодаря же тому, что все мы пришли из мира, где на словах демократия, хоть и на деле клептократия и олигархия, то мы и прошли без остановок мимо феодального строя, минуя рабство и жёсткую классовую несправедливость. Отсутствие же явных превышений должностных полномочий офицеров объяснялось в первую очередь не их моральными качествами, а нашей относительно небольшой замкнутой системой, в которой это бы не удалось утаить, ну и ещё нашим общим осознанием собственной личностной свободы. Я же радел за общественно-политический строй, основанный на принципах свободы, равенства и братства, мне был близок социализм и коммунизм, при этом я отнюдь не питал тёплых чувств к личности шепелявого главного революционера… да и к другим правителям, прекрасно зная про террор населения, репрессии, голод… Если бы только в нашей стране в эпоху коммунизма не закручивали гайки, ограничивая свободу, а вели нормальную торговлю, и обмен мыслями с другими странами, то уже весь мир был бы социалистическим, а то и коммунистическим — вот приедет наш турист заграницу, посмотрит сувенир, и удивится — на нём же не выбита цена, значит всё там не стабильно, и нахрен ему нужен этот капитализм? Он вернётся на свою любимую социалистическую родину с забитыми в магазинах полками, где так же есть и джинсы, и жвачка, нет дефицита товаров и кино на любой вкус вместо балета по случаю гибели очередного «вождя», где государство платит стипендию, на которую можно жить, и достойную зарплату, где бесплатная качественная медицина и одно из лучших образований в мире, где дешёвый бензин и долговечные изделия, где любой, отработав необходимые годы на той или иной фабрике, получал собственное жильё. Стоит лишь представить ту страну без её тиранических минусов, чтобы понять, к чему нужно стремиться. И так постепенно и пришли бы к власти на всей планете социалисты и коммунисты… да, где-то легко и просто, где-то со скрипом, а где-то и со стрельбой, но пришли бы однозначно! Однако прежнее руководство просранной страны, прикрываясь высокими идеалами, было заинтересовано лишь в сохранении своей безграничной диктаторской власти… Здесь же, в виртуальном мире, первый шаг к социализму был сделан ещё задолго до того, как я тут оказался — это и сбор жетонов после симуляций на общие нужды, так как многие подолгу не оказывались в симуляциях, и общая еда. Не знаю, как обстояли дела в других лагерях, но тем не менее удочку для нашего объединения я уже закинул, когда связывался с ними для совместной атаки на военную часть, сказав, что мы покинули наш лагерь, из-за наличия навыка «точка респауна». Так что я ожидал предложений по поводу передачи способа получения этого навыка, на что рассчитывал сразу после нашей коллективной операции.

Ну а пока я крепко спал, Катя с Андреем допрашивали пленных в соседнем броневике. Света же с Рымовым сидели на крыше первого БТР — именно им предстояло выбрать наше новое временное место пребывания. Рымову — с точки зрения безопасности, Свете — наиболее комфортное и удобное, и решающее слово было за ней, об этом я громко заявил при всех, чтобы Рымов начинал привыкать подчиняться, при чём не только мне. Расчёт был на то, что он не станет ей перечить, чтобы не уронить свой авторитет ещё ниже, учитывая то, что всем было четко сказано, чьё слово весомее.

Я открыл глаза, почувствовав чьё-то лёгкое прикосновение — рядом сидела Света:

Просыпайся. — негромко прошептала она. — Мы уже давно приехали и всё выгрузили.

Удачно всё прошло? — спросил я, зевая и потягиваясь.

Да — он, конечно, очень злился, но вёл себя предельно вежливо, постоянно спрашивая, устраивает ли меня каждое из выбранных им мест.

Из города ещё ведь не приехали?

Приехали давно, ты всё проспал, соня. — улыбнулась она. — Уже установили палатки.

Спасибо, только это зря — у меня на них другие планы — здесь сделаем шалаши и землянки, а палатки пригодятся, когда будем держать военную часть в осаде, чтобы они не купили оружие.

Вряд ли это воспримут с энтузиазмом, и все ждут выполнения твоего обещания о «точке респауна».

Обязательно, только сначала поговорю с Семёнычем и Рымовым… Хотя и это подождёт… я ведь ещё не говорил тебе, насколько ты прекрасна?

Пока ещё нет.

Отлично, значит я не поторопился… — ответил я, обнимая и целуя улыбающуюся эмпатку…