Под крылом божественного ветра
Шрифт:
Если бы нас не разделял стол, я бы набил ему морду. Меня словно пружиной выкинуло из кресла. Теперь я чувствовал, как кожа пошла красными пятнами, ноздри раздулись, а глаза заблестели. Я до боли сжал кулаки и зубы. Тиль смотрел на меня с интересом.
– Эк тебя торкнуло. А говорил, что между нами никогда не встанет женщина, – произнес расстроено. – Я буду тебя ждать в следующую пятницу. Перенеси встречу, все-таки не каждый день брат женится. И я забронирую вам номер со Сьюзен. Хочу, чтобы ты был рядом, Дэн, и радовался за меня. Вылет в воскресенье в пять утра.
Он повернулся и вышел. У меня было ощущение,
В тот вечер я бесцельно шатался по городу. Я не мог поехать к Мари. «Пользуйся, брат» – именно так я и сказал ему много лет назад, отказываясь от бесшабашной русской девушки. Я подарил ее ему, подарил, зная, что она явно пришла по мою душу… Точнее тело. Я оберегал ее все эти годы, прикрывал, скучал, если долго не видел. Я испортил ей жизнь. Если бы тогда я дал ей возможность вернуться домой… Если бы не дозвонился… Она же уходила несколько раз, убегала от моего сумасшедшего брата, я всегда возвращал ее. Зачем? Я – ублюдок, который испортил жизнь другому человеку. Если бы группа была, если бы я не ушел из нашего дома, если бы все было нормально, то и у нее все было бы нормально. А сейчас у нас нет ничего, кроме кучи долгов и трех разрушенных жизней.
– Дэн, о чем ты мечтаешь? – Сьюзен сидела на мне сверху и разминала плечи, массировала спину.
Я смотрел в окно на бело-желтый фонарь полной луны и думал закрыть жалюзи на ночь или не стоит.
– Ну, скажи, – протянула она. – Ты какой-то загруженный в последнее время. Так много работы? Кстати, Тиль звонил вечером.
Я напрягся.
– Что сказал?
– Просил передать свои извинения, сказал, что ты поймешь. Вы поссорились? – Пальцы начали массировать кожу головы. По спине пробежали мурашки удовольствия.
– Типа того.
– Он сказал, что был не прав и просил простить его. Сказал, что ждет нас в следующую пятницу к одиннадцати у них дома.
– И всё?
– Нет, – улыбнулась она.
Моя кожа снова покрылась мурашками, только теперь от скованных мышц.
– Тиль велел мне собирать вещи, сказал, что мы вчетвером полетим на Багамы в воскресенье. На две недели. Здорово, правда!
Я кивнул.
– Мы так давно нигде не отдыхали. Ты все время пропадаешь на работе, в выходные таскаешься с чужими детьми, у тебя совсем на меня нет времени.
– Сью, не начинай, – спихнул я ее с себя.
– Ну, Дэн, – заканючила она, обнимая меня и прижимаясь ухом к спине. Пальчик рисовал узоры на коже. – Скажи, чего бы ты хотел больше всего на свете?
Я еще раз посмотрел на луну.
– Я хотел бы, чтобы группа была, чтобы было все, как прежде… – Чтобы жить в нашей квартире, где у меня была отдельная спальня, чтобы делать по утрам на нас троих кофе, а вечером обсуждать дела, чтобы у меня был брат, чтобы Мари улыбалась, и чтобы этого кошмара не было. Чтобы ничего этого не было. Чтобы было всё, как прежде.
Сьюзен улыбнулась и чмокнула меня между лопаток.
– Какие у тебя… неинтересные мечты… Интересно, а на Багамах сейчас какая погода?
Я встал и закрыл жалюзи. Не хочу видеть эту дурацкую луну.
Неделя прошла ужасно – в суете и беготне. Я отдал Сьюзен на растерзание свою кредитку. Она звонила беспрестанно, спрашивала, какие из моих вещей я хочу взять с собой, что надо докупить, подойдет ли ей это коктейльное платье или лучше другое. Что я надену на свадьбу, потому что ей надо подобрать соответствующее платье. Дети капризничали. Мари была какой-то озлобленной, дерганной. Зачем-то сменила номер телефона. Когда я до нее не дозвонился, думал, поседею. Сорвался к ней посреди рабочего дня – испугался, что она куда-нибудь сбежит, ищи ее потом по всему миру. Мама лезла со своими расспросами мне в душу – Тиль всех подключил, обложил со всех сторон. Да и сам брат был милейшим и добрейшим человеком всю неделю, ну как такому отказать? Один я не знал, как сказать Сьюзен, что на свадьбу не пойду и ни на какие Багамы не поеду. А еще во мне вдруг родился какой-то страх. Я видел истеричное состояние Мари, я знал, что она держится только на людях, я боялся оставлять ее одну. Все газеты пестрели заголовками о приготовлении к свадьбе. В новостях по телевизору обсуждали дорогой наряд невесты и кольцо с бриллиантом за полмиллиона. Тина с журналистами какого-то ток-шоу выбирала себе платье и подбирала прическу. Мари старательно растягивала губы, встречая меня, только взгляд, как у зверя в западне. Ее нельзя оставлять одну. Ее категорически нельзя оставлять одну.
Переговоры шли трудно, долго и утомили всех. Тиль выторговывал нам кредит на максимальную сумму при минимальных процентах. Точнее кредит был старый, а вот процентные ставки Тиль хотел новые. Пожалуй, брата можно было любить хотя бы уже за еврейский талант выгрызать максимум и отдавать минимум. Банкир сдаваться не хотел, мотивируя это тем, что мы и так пользуемся его банком исключительно за спасибо. Честно говоря, я уже так устал, что готов был сам приплатить Герберту, лишь бы тот убрался из нашего офиса в свой паршивый банк, но Тиль вежливо скалился и стоял на своем.
– Герберт, у меня завтра свадьба, ну сделай же мне подарок, в конце концов! – шантажировал его брат, мило улыбаясь.
– Тиль, ты пускаешь меня по миру, – не менее мило лыбился банкир.
– Мы же много лет являемся клиентами вашего банка. Герберт, ты же понимаешь…
– Герр Шенк, – осторожно просунула голову в кабинет новая секретарша.
– Габи, я же просил не отвлекать, – бросил я раздраженно.
– Герр Шенк, там… – Габриэлла несмело пошла в мою сторону, неся в руках трубку.
– Кто это? – Если это Сьюзен, я уволю эту тупую овцу. Сразу же уволю. Сейчас же!
– Это Мария. Там… – она запнулась. Я взял трубку.
Тиль удивленно глянул на секретаря, потом вопросительно посмотрел на меня.
– Извини, Герберт, – прикрыл я трубку и вежливо улыбнулся. – Да?
– Дэн? – ее голос звенел от напряжения так, что, кажется, по проводам бежал ток. Сердце со всей силы дернулось в груди и сжалось до нестерпимой боли. Я почувствовал, как спина мгновенно взмокла, а руки похолодели. – Они забрали детей.
Меня все-таки шарахнуло током по всем нервным окончаниям одновременно. Я с ужасом перевел взгляд на брата.
– Кто? – еле разлепил губы, уже отлично зная ответ. Надежда билась в предсмертной агонии.
– Что случилось? – осторожно спросил Тиль, внимательно следя за мной.
– Югендамт2.
– Я сейчас приеду. Ничего не делай, никому не звони. Я уже еду.
– Дэн. – Ее протяжный всхлип разорвал мою грудь в клочья.
– Я сейчас… Я быстро… Я еду…