Под крышами Парижа (сборник)

Миллер Генри Валентайн

Только я закрыл за Раулем дверь, как вверх по лестнице несется Александра. Нет ли у меня Тани, желает знать она. Ну, если здесь ее у меня нет, где она у меня? Тане, похоже, надоело играть со своим щеночком, и вчера она исчезла. Теперь уже должна быть где-то в Париже, и Александра попросту пришла искать ее в самое вероятное место.

А как же Питер, спрашиваю я у Александры, когда она немного успокаивается, тоже пропал? Нет, Питер по-прежнему в деревне, ждет, не вернется ли Таня…. ему не больше, чем кому другому, известно, куда она делась. Но не получал ли я от нее каких-нибудь записок? У меня вообще есть представление, куда она могла поехать?

Александре, судя по

всему, от меня нужно одно: чтобы я организовал поисковую партию, поднял всю страну через газетные колонки и разослал повсюду бойскаутов. Я никогда раньше не видел, чтоб она так лезла на стену, и с ней бесполезно пытаться разговаривать, пока хоть немного не опомнится. Говорю ей, что сделаю все от меня зависящее, и Александра упрыгивает куда-то еще. Сегодня она совершенно не в себе, но это она зря. Насколько я знаю Таню, она способна хорошенько о себе позаботиться…….

Книга 2

Франция у меня в штанах

Стало быть, это правда. Таня лыса, как орел, гола, как яйцо. В доказательство того, что у нее между ног некогда цвел юный розовый куст, осталась лишь мягкая щетина, когда она трется против шерсти. И выбрита у нее не только пизденка… жопу себе она тоже побрила, либо ей побрили…. не то чтоб там и вначале было до чертиков чего брить…..

– Это сделал Питер, – сообщает мне она, – а Клубочек помогала. Смешно, правда?

Она раздвигает ноги еще шире, соскальзывает ниже и выше подбирает платье, чтоб я не только ощущал, но и видел. Там гладко, как у нее на лице… глаже, потому что на лице еще тонкий пушок, который виден, если свет падает правильно.

– Я так странно выглядела, когда это делали, – хихикает Таня. – Будто у лошади пена изо рта. Питер сказал, вот бы я сок так выделяла.

Я вижу, каково оно должно было быть… Клубочек держит миску с теплой водой, мешает в ней кисточкой для бритья, Питер раздвигает сестре ягодицы и проводит бритвой вдоль щели…. Да, вечеринка у них, должно быть, роскошно удалась.

Таня никак не может усидеть у меня на коленях. Она ерзает жопкой с одной булки на другую, бедрами зажимает мне руку. У нее снова зудит под хвостом…. лишение мохнатки никак не остудило ей штанишки. Мы бы могли сыграть в одну игру, лукаво произносит она, посмотрим, признает ли Жан Жёди ее бонн-буш….

Еще как признает…. Штука эта для него – лик Медузы…. один взгляд – и он обращается в камень, даже без тряской бородки. У меня в штанах уже скала…. однако Таня знает, как ее размягчить…. она ее в этой своей топке превращает в лаву и выливает наружу.

У Тани между ног мокро. Волос промокать все это у нее сейчас нет, столько сока, говорит она… быть может, придется у меня позаимствовать…. и, занырнув ко мне в штаны, цепляет горстью. Вот сука, уже даже не спрашивает – берет себе что может, а чего не может – того требует.

Джонни, считает она, очень странно будет выглядеть без своего бобрика. Расстегивает мне ширинку, выволакивает его и пристально рассматривает…. Да, чтоб сохранить достоинство, ему нужно оставить бакенбарды, говорит она. Щекочет ему под подбородком…. Если б у него не было этой фасонной шинели, считает Таня, он бы, вероятно, от стыда прятал голову и никогда б не рос….. мужества б лишился. Питер, продолжает сообщать мне она, не дал Клубочку и ей себя побрить….

Таня захватила мой хуй мертвой хваткой…. нипочем его теперь не выпустит, пока не удушит до смерти. Но со своей пизденкой она – как ребенок с новой игрушкой…. одной рукой непременно надо в ней все исследовать, хоть она тем временем и играет со мной. Она ей так нравится, говорит

мне Таня, что не может удержаться и с собой все время не играть. Вот Билли, говорит она, ей рассказывает, что лысая пизда-малютка – это не игрушки. И не ебабельная она…. такие только едят.

Билли ей нравится, о да, Билли она считает замечательной. Билли иногда почти как мужчина, особенно если эдак игриво становится грубой. Билли велит тебе что-нибудь сделать, а если не подскочишь это делать тотчас, она тебя заставит. Билли очень сильная, особенно в ногах…. только обхватит своими бедрами, и уже не выберешься… и у нее там много приятной бороды – тебе в лицо втирать. О, Билли тебя вымуштрует, когда будешь играть с ней в щекочи-хвост!

Джин ей, конечно, тоже нравится, но по-другому. С Джин все время знаешь, что это просто игра, а вот с Билли… той больше ничего и не нужно, и она по этому поводу смертельно серьезна. Но с другой стороны, Джин умеет так мягко, дразняще бурить тебя своим язычком… Она действительно считает, говорит Таня, что всякой девушке нужно какое-то время пожить с лесбиянкой, даже если она вознамерилась идти замуж и остепеняться и потом быть очень приличной. Эрнест был прав… землю унаследуют лесбиянки.

Таня приседает, прикрыв руками свою фиговину, смотрит, как я раздеваюсь. Хочу ли я, чтобы она пососала мне елду, спрашивает она? Я не отвечаю. Ох, тогда я, должно быть, хочу елду ей вставить…. сюда! И она распахивает ноги, закинув обе руки за голову. Я накидываюсь на нее, не успевает она снова свести ноги, в одной руке у меня хер, а в другой по-прежнему зажаты штаны…..

У Джона Четверга маленькая незадача. Пока у Тани были волосы, ему требовалось лишь отыскать то место, где их нет, и вбежать внутрь…. теперь же нет такого места, он потерялся. Я раздвигаю ей ноги еще шире и смотрю – освежить географию. Господи, неудивительно, что Природа разместила на пизде волосы… один взгляд на эту штуку – и пугаешься до уссачки, если в такой раньше никогда не бывал, если не знаешь, что это совершенно безопасно, не страшнее, чем шумную улицу перейти. Мужчине нужна храбрость, чтобы доверять свой хуй тому, что вот так выглядит. Эта чертова штука смотрится ненасытной…. хап-хап…. и тебя заглотили.

И вот еще что…. когда нет куста, чтобы все было в тени, ебля выглядит положительно смертоносной. У хера моего нет ни малейшей на свете возможности залезть в эту крохотную дырочку, не раскурочив ее настежь… это и пятилетнему ребенку понятно…. но ни Тане, ни мне не пять лет, мы готовы попробовать…. Я шиплю Таню за жопу и сую Джона Ч. носом ей под хвост, когда она подскакивает. Он проталкивает внутрь голову, а все остальное влезает следом, как улитка, заползающая к себе в раковину. Не думаю, что ему на самом деле известно, куда он направляется, но он, похоже, очень спешит туда добраться…..

Ебать Таню теперь – почти все равно что ебать школьницу, вот только школьница не будет выглядеть такой голенькой. Живот мой трется о нее, и ей тереться нечем, кроме голой кожи. Между ног у нее ничего нет – только скользко, и запах, и жар, как из топки. Она голей ощипанной курицы, потому что у курицы на коже хотя бы мурашки. Но приняла в себя мой хер, как обычно…. как взрослая женщина, только еще лучше, до самого конца.

Попробуй промерить дно у суки, которой на самом деле не терпится ебаться! Нет там дна, им елду можно вытравливать, как кабель, и у них всегда найдется место уложить в себя лишний дюйм-другой….. телескопические болты, елдаки с расширением и шланги, надувающиеся, как шарики…. она тебе лишь мило улыбается, и вид у нее при этом такой, словно она разочарована, только вежливо про это не говорит…..