Под куполом
Шрифт:
— Ты должен объявить о своей отставке. Барби возьмет на себя управление городом, согласно президентскому…
— Я никогда не уступлю свое место этому ёханому бабаю. — Он повернулся к ней. Улыбаясь. Пугающей улыбкой. — Ты ничего не оставила Джулии, потому что та в супермаркете, наблюдает за продуктовым сражением. Ты, возможно, где-то и спрятала компьютер с файлами Герцога, но копии никому не оставила. Ты пыталась зайти к Ромми, потом к Джулии, после чего пришла сюда! Я видел, как ты поднималась по холму к городской площади.
— Я оставила! Оставила. — А если бы она сказала — кому? Только подставила бы Андреа. Бренда начала подниматься с кресла: — Выбор
— Твоя вторая ошибка: ты решила, что на улице тебе ничего не грозит. Но это пустынная улица. — Голос звучал совсем по-доброму, и когда Ренни коснулся руки Бренды, она спокойно повернулась к нему. Большой Джим с обеих сторон сжал ее лицо. И повернул.
Бренда Перкинс услышала резкий хруст, словно ветка обломилась под тяжестью снега, и вслед за этим звуком последовала в чернильную тьму, пытаясь на ходу произнести имя мужа.
21
Большой Джим вернулся в дом, из стенного шкафа в прихожей взял подарочную шляпу с надписью «Салон подержанных автомобилей Джима Ренни», а также перчатки. И тыкву из кладовой.
Бренда по-прежнему сидела в складном кресле, подбородок прижимался к груди. Он огляделся. Никого. Мир принадлежал только ему. Ренни надел Бренде шляпу на голову так, чтобы поля прикрывали лицо, перчатки — на руки, тыкву положил ей на колени.
Пусть посидит здесь, пока Младший не вернется и не отвезет ее туда, где лежат остальные жертвы Дейла Барбары. Сейчас со стороны она вполне могла сойти за хэллоуиновскую набивную куклу.
Он проверил сумку Бренды. Бумажник, расческа, книга в обложке. И хорошо. Сумку никто не найдет в подвале, за неработающим нагревательным котлом.
Он оставил Бренду с надвинутой на лицо шляпой и тыквой на коленях, а сам прошел в дом — спрятать сумку и дожидаться возвращения сына.
В кутузке
1
Предположение второго члена городского управления Ренни, что никто не заметил Бренду, входящую на его участок, оказалось правильным. Но во время утренних хождений ее видели сразу трое человек, причем один из них даже жил на Фабричной улице. Если бы Большой Джим о том знал, его бы это остановило? Едва ли. Он уже ступил на избранный путь и не мог повернуть назад. Но возможно, зная об этом, Ренни призадумался бы (по-своему он был очень вдумчивым человеком) и пришел к выводу, что убийство сродни картофельным чипсам «Лейс»: попробовав один раз, невозможно остановиться.
2
Большой Джим не видел этих наблюдателей, когда подошел к Главной улице. Не видела их и Бренда, поднимавшаяся по склону холма к городской площади. И все потому, что наблюдатели не хотели, чтобы их видели. Они спрятались на мосту Мира, давно уже пребывавшем в аварийном состоянии. Но в тот момент за ними числился проступок и похуже. Если бы Клер Макклэтчи увидела сигареты, она бы вместо дерьма выдавила из себя кирпич. Чего там, могла выдавить и два. И уж конечно, больше не позволила бы Джо общаться с Норри Кэлверт, даже если от их дружбы зависела судьба города, потому что сигареты принесла она — сильно помятую и погнутую пачку «Винстон», которую нашла на полке в гараже. Ее отец бросил курить годом раньше, и пачка покрылась слоем пыли, но сами сигареты, по разумению Норри, выглядели пригодными для использования по прямому назначению. Сигарет в пачке лежало три — идеальный расклад,
— Считайте, что это ритуал, приносящий удачу, — заявила Норри. — Мы выкурим их, как индейцы, молящие богов об удачной охоте. Потом займемся делом.
— Звучит неплохо, — кивнул Джо. Курение давно уже интересовало его. Он не понимал, чем оно так привлекательно, но что-то, вероятно, в нем было, раз уж так много людей этим занимаются.
— Каких богов? — спросил Бенни Дрейк.
— Каких выберешь. — Норри посмотрела на него так, будто видела перед собой самого тупого из всех тупиц. — Божественных богов, если тебе так хочется. — В линялых джинсовых шортах и розовом топике, с волосами, обрамлявшими маленькое лисье личико, а не забранными, как обычно, в конский хвост, мотающийся из стороны в сторону, она выглядела для обоих мальчиков такой симпатичной. Если на то пошло, просто ослепительной. — Я помолюсь Чудо-Женщине.
— Чудо-Женщина — не богиня. — Джо взял одну из преклонного возраста сигарет и выпрямил ее. — Чудо-Женщина — супергерой. — Он задумался. — Может, супергероесса.
— Для меня она богиня. — Серьезные глаза Норри светились искренностью, говорившей о том, что признание это — от души. Она осторожно выпрямила свою сигарету. Бенни их примеру следовать не стал. Подумал, что согнутая сигарета придает крутизны. — До девяти лет я носила браслеты Силы Чудо-Женщины, а потом потеряла их. Думаю, браслеты сперла эта сука Ивонн Нидо. — Норри чиркнула спичкой и поднесла к сигарете Пугала Джо, потом Бенни. Когда попыталась прикурить сама, Бенни задул спичку. — Зачем ты это сделал?
— Три на одну спичку. К беде.
— Ты в это веришь?
— Не так чтобы очень, но сегодня нам понадобится вся удача, что у нас есть. — Бенни посмотрел на пакет для продуктов, который лежал в корзинке его велосипеда, затем затянулся. Кашляя, выдохнул дым, глаза наполнились слезами. — По вкусу крысиное дерьмо!
— И много ты его выкурил, а? — Джо затянулся. Не хотел выглядеть слабаком и не хотел кашлять, а то и, возможно, блевать. Дым обжигал, но не без приятности. Может, в конце концов, в этом что-то и было. Только у него уже чуть закружилась голова.
Осторожнее с затяжками, сказал он себе. Отключиться — так же отстойно, как и блевануть. Если только не упасть на колени Норри Кэлверт. Это было бы клево.
Норри сунула руку в карман и достала крышку от бутылки сока «Верифайн».
— Используем вместо пепельницы. Индейский ритуал курения — это хорошо, но я не хочу сжечь мост Мира. — Норри закрыла глаза. Губы пришли в движение. Сигарета оставалась между пальцами, столбик пепла увеличивался в размерах.
Бенни посмотрел на Джо, пожал плечами, тоже закрыл глаза.
— Небесный пехотинец Джо, услышь молитву смиренного новобранца Дрейка…
Норри пнула его, не открывая глаз.
Джо встал (голова кружилась, но не так чтобы очень, и второй раз он решил затянуться стоя) и прошел мимо велосипедов к концу моста, выходящего на городскую площадь.
— Ты куда? — спросила Норри, по-прежнему с закрытыми глазами.
— Мне молится лучше, когда я смотрю на природу. — Но на самом деле Джо хотелось глотнуть свежего воздуха. Причина крылась не в табачном дыме, чей аромат ему даже нравился. Но на крытом мосту хватало других запахов: гниющей пищи, разлитого пива, чего-то кисло-химического — наверное, этот запах поднимался от протекавшего под ними Престил-Стрим (Шеф сказал бы ему, что это тот запах, который он мог бы полюбить).