Под личиной
Шрифт:
Неплохая выучка, подумал я с удовлетворением.
Парни с первого взгляда были очень даже неплохими. Но первый взгляд к делу не пришьешь. Чего стоит их бравый вид и крепкие торсы на самом деле?
– У вас есть во что переодеться? – спросил я Олега Николаевича.
– Нет проблем…
Он отдал приказ, и мне принесли чистое кимоно.
Оно было мне почти впору. Переодеваясь, я ловил на себе насмешливые взгляды парней. Похоже, такое испытание у них впервые. Ну-ну…
– Я готов. – Завязав пояс, я вышел на татами. –
Первым вызвался Селютин.
Рост у него был под стать моему, да и силушки, похоже, было не занимать. Хороший парнишка. Только чересчур молод. И, наверное, горяч.
– Только без дураков, – предупредил я своего соперника. – Работай в полную силу.
– Как скажете…
Парень едва сдержался, чтобы не рассмеяться прямо мне в лицо.
Эх, молодо – зелено… Как говорили мои далекие предки монголам: "Вас – орда? А нас – рать". Это точно.
– Поехали, – сказал я Селютину.
И весело подмигнул Олегу Николаевичу, который стоял под стеной спортзала с озабоченным видом.
Наверное, он боялся, что наш договор может не состояться по причине "отсутствия присутствия" второй договаривающейся стороны.
Селютин атаковал меня стремительно и мощно. Ах, дурашка… Без разведки, на такого лба, как я… По меньшей мере, неразумно. И опасно.
Парень так и не понял, почему вдруг оказался в воздухе. А затем ему было уже не до размышлений.
Я вогнал его в татами с минимальной подстраховкой. Поэтому он приземлился не на голову, а на загривок.
Что и спасло его от тяжкого увечья. Все-таки он мне не враг.
– Следующий! – сказал я, не обращая внимания на обалдевших от изумления сотрудников "Топгана".
Второй, Арбузов, был поуже в плечах, но с виду тоже парень крутой.
Он не стал лезть на арапа, как Селютин, а затанцевал вокруг меня по-боксерски. Видимо, хороший хук с правой был главным его козырем.
Нет, он точно не прошел школу спецназа. В боевой обстановке танцевать некогда. Там сразу удар – блок, удар – блок, удар – амба. Не успел – значит опоздал. На свои собственные похороны. И ничего исправить невозможно. Жестоко, зато просто.
Я не стал миндальничать и со вторым. Руками он работал неплохо, потому я включил ноги. Парню хватило двух ударов: первым я сделал Арбузову подсечку, а следующий, пока он вставал с колен, пришелся ему в челюсть.
Парень упал навзничь, даже не дернувшись. Он был в нокауте.
– Это ваши лучшие бойцы? – спросил я вполголоса, приблизившись к шефу "Топгана".
– Неплохо, очень неплохо… – сказал он восхищенно и вполне по-дружески вместо ответа на мой вопрос. – Спецназ?
– Самоучка, – ответил я, скромно опуская глаза.
Мне нужно было еще и по-девичьи зардеться, но это уже был бы явный перебор.
– Не буду спорить. – Олег Николаевич понимающе ухмыльнулся. – И все-таки, Максим Семенович, кто вам нужен?
– Профи, – коротко ответил я. – Народ битый и обстрелянный. Иных не предлагать. Мне их фактура до лампочки. Отличная реакция, бдительность, дисциплинированность, умение быстро и без колебаний применять оружие и попадать точно в цель – мне нужно именно это.
– Даже так?
– А как иначе? Я ведь не "голубой" и подбираю себе не партнеров по постели, а передовой дозор. Надеюсь, вы со мной согласитесь.
– Да-да…
Шеф "Топгана" задумался.
– Добро, – сказал он спустя некоторое время. – Будут вам такие парни. Через два дня. Срок устраивает?
– Продержусь, – ответил я, сделал прощальный жест в сторону растерянных парней, и направился к выходу из спортзала.
Договор был подписан спустя полчаса.
Андрей
Зимние каникулы для Андрея закончились, так и не начавшись. Разве можно было считать каникулами валяние в постели?
После звонка Алины он вдруг резко пошел на поправку, и когда пришла пора идти в школу, Андрей чувствовал себя вполне удовлетворительно.
В классе его встретили как героя.
Еще бы: наш пацан дал отпор вощанской братве! Если раньше на Андрея почти никто (кроме Светки Поплюйчик) не обращал внимания, то теперь десятки глаз следили за каждым его движением, и каждый старшеклассник считал своим долгом подойти и пожать ему руку.
Андрей не просто был смущен, он был шокирован. Превратиться в одночасье из серой незаметной мышки в кумира – это чересчур сильный стресс даже для прирожденного карьериста.
Но самым мучительным испытанием для Андрея оказалось повышенное внимание к собственной персоне со стороны девушек. Многозначительные взгляды в его сторону и перешептывание еще можно было выдержать, но настоящая осада, устроенная ему Бушмановой, Савенко и Воробьевой, оказалась просто нестерпимой.
Андрей сразу и бесповоротно был принят в ближний круг (или братство), ядром которого были Габор, Маноло, Чиквасов, Фундуклеев и Мухаметшин. Туповатый Фундуклеев в братстве практически не имел голоса; его приняли в ближний круг по настоятельной просьбе Мухаметшина, у которого он подвизался в роли мальчика-куда-пошлют. Кроме того, Фундуклеев был неимоверно силен.
– Не рви душу и ничего не бойся, – заявил ему Маноло. – Найдем и на вощанских управу. А то эти козлы начали считать себя хозяевами города. Лезут, куда их не просят.
Маноло принадлежал к дмитровским, которые постоянно конфликтовали с вощанской братвой. Но больше всего цыгана злило то, что Самурай пытался продавать наркотики на территории, которую он считал своей.
– Ежели что, ты только скажи, – говорил Маноло. – У нас есть чем и есть кому решить больной вопрос.
Хорошая разборка давно назрела. Надеюсь, ты будешь с нами?