Под личиной
Шрифт:
Да только твой наниматель, красотка без мозгов (на данный момент – в прямом смысле), похоже, не знал, кто скрывается под личиной бизнесмена Максима Богатырева. Иначе он прислал бы полдюжины "быков" с автоматами и гранатометом.
Я был уверен, что девица получила приказ от молодого человека, настырно предлагавшего продать ему (или им; кому? а фиг его знает) магазин на Левобережной.
Все складывалось, как в мозаике: утренний разговор по телефону со мной, когда я его обидел, послав на несколько этажей
Но в любых неприятностях всегда существует обратная сторона. Верно говорится: все что ни делается, то к лучшему. Сегодня я еще раз убедился, что Анубис пока никак не связывает некоего владельца магазина на Левобережной и диверсанта-ликвидатора под псевдонимом Волкодав.
Ведь я теперь точно знал, что прилизанный молодчик – верный наперсник шакала. И действует по его указке.
И еще одно: похоже, я был прав в своих умозаключениях – Анубис после нашей ночной схватки начал форсировать события.
Все это так, но что мне делать с дамой без головы? Я был уверен, что она не одна пришла ко мне. Где-то ее ждет партнер. И если он поймет, что дело не выгорело, то можно только гадать, как он поступит в дальнейшем.
Вариант первый: он просто слиняет, оставив девушку-киллера на произвол судьбы. Не думаю, что у нее есть какая-нибудь ксива. Такие люди обычно не ходят на задание с полным набором документов, удостоверяющих личность.
А это значит, что от нее не потянется ниточка к заказчикам. По крайней мере, в обозримом будущем. Что и следовало доказать.
Вариант второй: партнер вознамерится закончить начатое дело. Вдруг он был не равнодушен к девушке?
Вполне возможно, мадмуазель во всех отношениях лакомый кусочек.
Тогда совсем худо. От тела не избавишься и нос на улицу не высунешь – чревато. Вендетта обеспечена. И что же мне, кукарекать в одной комнате с трупом до новых веников?
Наконец, вариант третий, самый паршивый: напарник безголовой крали звонит ментам и сообщает о чрезвычайном происшествии в квартире некоего Богатырева, проживающего по адресу… Десять-пятнадцать минут – и опергруппа стучится в мою дверь.
А дальше все, как по маслу: труп налицо, оружие тоже, меня запихивают в каталажку, и пока все прояснится (если прояснится), от моей фирмы вместе с магазином на Левобережной остаются рога и копыта.
Блеск. Получится так, как доктор прописал. То бишь, Анубис. Блицкриг выигран малыми силами и с мизерными потерями. Что для него какая-то дурочка, возомнившая себя киношной Никитой? Горстка пыли, проплывающее облако, лед в стакане виски.
Да, брат Волкодав, худо. Очень худо. Не хотел ты принимать участия в опасных, набивших оскомину, играх,
Ты теперь гражданское лицо, а не карающая десница государства. Колосс на глиняных ногах. Свалить тебя – раз плюнуть. "Вышку" не дадут, но червонец с гаком припаяют.
Можно, конечно, доказывать (и даже доказать), что девушка вознамерилась меня убить, а я защищался, но как объяснить присутствие в моей квартире "меченого" ствола? За которым числится минимум два жмурика; а может, и больше.
Никак. Все мои объяснения будут выглядеть смешными и наивными. Чтобы не цеплять на себя еще один "висяк", менты загрузят это дело на меня – и вперед, ишак, с дружеским визитом к северным оленям.
Нет! В тюрьме я уже сидел (правда, выполняя задание "конторы") и особого желания вспоминать былое не испытывал.
Значит, в бой, братец Волкодав. Спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Умно сказано, даже нечего добавить.
Еще раз посмотрев на труп девушки, я осторожно обошел кровавые брызги на ковровом покрытии и направился к выходу. Парад-алле, господа!
Андрей
Хвостов закрыл за собой дверь и будничным голосом сказал:
– Здравствуй, Синицын.
Андрей промолчал, враждебно глядя на участкового. Его нервы были на пределе, а Хвостов казался ему ничуть не лучше бандитов Самурая.
– Я так и знал, что ты здесь, – продолжил Хвостов, по-прежнему стоя у порога. – Только мне совсем непонятно, как ты проскользнул мимо наших сотрудников. Надо будет их наказать. Это форменное безобразие.
Он будто и не замечал, какими глазами смотрел на него юноша.
– Это… вы их поставили возле двери реанимации? – звенящим от напряжения голосом спросил Андрей.
– А то кто же.
– Как вы догадались, что я в палате?
– Я тебе уже говорил, что ты хороший сын. На твоем месте я поступил бы точно так же.
– Что вам от меня нужно?
– Потолковать по душам. Всего лишь.
– Я не хочу "толковать по душам". Мне нечего вам сказать.
Андрей бросил взгляд на мать. Обессиленная переживаниями, она лежала с закрытыми глазами и, похоже, была в забытьи.
– А вот я так не думаю. Мне кажется, ты знаешь, кто избил твою матушку.
– Допустим. Скажем так – я предполагаю. Но что это изменит?
– Многое. Мы привлечем их к ответственности.
– По какой статье? – Андрей скептически ухмыльнулся. – За хулиганку?
– О, ты даже такие вещи знаешь…
– Чего проще. Это мы в школе проходили.
– Да? – удивился Хвостов. – Может быть… А насчет статьи… соответствующую статью мы найдем. Ты сомневаешься в том, что они ответят по закону?
– Я не сомневаюсь, я знаю, что дело спустят на тормозах. Не первый раз…