Под луной, или Пара для альфы
Шрифт:
– Вы пьяны!
– закричала я, сильнее запахивая полы халата на себе, и сжимая ткань руками.
– А ты прекрасна, - усмехнулся Деймос, озвучивая известную фразу из фильма.
– Завтра утром я уже буду трезв, - наклонился к моему лицу, едва касаясь своими губами моих и провёл кончиком языка по нижней, - а ты по-прежнему будешь прекрасна.
Я непонимающе смотрела на него, пытаясь отвернуть лицо. И теперь дрожал уже не только он, но и я. Не знаю его причин, но мне было страшно.
В следующую секунду он обрушился на мой рот, вжимая тело в столешницу и глухо зарычал. Его
– Мне нравится мой запах на тебе, - пророкотал мужчина, поглаживая свой халат где-то в районе моих рёбер и ненавязчиво касаясь очертаний груди.
– Но, - ткань поддалась его рукам, и полы халата разошлись в стороны, пояс упал куда-то к моим ногам, - будет гораздо лучше, если я заменю эту тряпку своим телом.
– Да что вы несёте?
– закричала я, выкидывая руки и упираясь ими в его твёрдую грудь.
– Вы бредите?
Действительно, состояние мужчины нельзя было назвать нормальным, теперь заметно сотрясалось все его тело. Возможно, правда бред больного? Ему определенно требовалась посторонняя помощь...
– Лишь тобой, девочка, - проговорил где-то вблизи моего уха, и в следующую секунду его руки заскользили уже по кромке моей пижамной майки, задевая полоску голой кожи.
– Хватит!
– пискнула я.
– Велма! Кто-нибудь!
– закричала я уже громче и со всех сил опять толкнула мужчину.
Разумеется, тот даже не дернулся. Но бороться все же лучше, чем безропотно терпеть такую наглость, так ведь? Хоть и безуспешно.
– Никого нет!
– с какой-то злобой рявкнул Деймос и лишь сжал меня крепче.
– Больно...
– выдохнула я, пытаясь отодрать его руки от себя. Столешница ощутимо давила в спину, заставляя морщиться от неприятных ощущений. Мужчина словно не слышал меня и только плотнее вжался в моё тело, доставляя лишь новый дискомфорт своей твердостью, громко дыша и бормоча что-то про подчинение и послушание.
– Мне больно, - просипела снова, хватая губами воздух. Слезы собрались в глазах, угрожая вот-вот пролиться.
Деймос торопливо исследовал губами шею, оставляя на ней влажные дорожки, и словно заведённый повторял, что я не должна сопротивляться. Речь была сбивчивой и неразборчивой. Его руки тем времени уже были под майкой и спешно оглаживали тело. Из меня вырвался рваный хрип, когда мужчина, утробно зарычав, снова вжался в меня, сминая под руками кожу бедра. Будто пытался быть ещё ближе, но ближе уже некуда!
Он же меня раздавит!
Когда я уже натурально взвыла от боли, Деймос - о неужели!
– остановился, тяжело дыша и прислушиваясь ко мне.
– Такая хрупкая и нежная, - опять повторил он с сожалением, отстраняя меня от твёрдого дерева, больно впивавшегося в спину.
– Совсем не похожа на наш вид. Я больше не могу контролировать себя, - словно в оправдание сказал он с мукой в голосе.
– Ты должны была сейчас спать в запертой спальне, понимаешь?
– его рука неторопливо гладила мою спину, будто извиняясь за боль. Другая исследовала скулу, нежно гладя её большим пальцем. А меня сотрясала дрожь и с нескрываемым страхом я смотрела на него и бездумно кивала:
– Да,
– Мы поспим, - кивнул он, теперь уже выводя неведомые узоры на моей коже. Я чувствовала, как его рука содрогалась, но тем не менее, он пытался быть нежным.
Теперь я уже не волновалась о его здоровье, только о своём собственном. Что же делать? Краем глаза заметила стеклянную бутылку справа от меня. Она стояла точно в моей досягаемости. Все моё существо воспротивилось этой идее, но он ведь не оставляет мне выбора... Но стоит ещё раз попробовать.
– Простите, что потревожила вас, - дрожащим голосом начала я.
– Мне было больно и страшно, я хочу уйти, - умоляюще посмотрела в его глаза, делая ставку на жалость и проснувшуюся совесть в этом человеке.
– Я бы тоже хотел, чтобы ты ушла, - наконец изрёк он, и облегчение обрушилось на меня, как лавина. Даже боль в спине, казалось, ненадолго отступила, и я несмело улыбнулась.
– Но я уже не смогу отпустить тебя, - припечатал словами, снова спуская меня с небе на землю.
– Мне болезненно необходимо отметить тебя, как свою самку, и взять тебя. Ты моя Луна, Лиана.
Сердце ухнуло вниз, когда он договорил свою странную фразу.
Самка, пометить, луна... Это и ещё безумный блеск в глазах дополнял картину.
– Хорошо...
– как можно убедительнее изрекла я, уверяясь в том, что он бредит, и не ведает, что творит. Сердобольная часть меня тут же пожалела бедного мужчину.
– М-можно пойти в комнату...
– уже не так уверено слова слетели с моих губ, а глаза не выдержали долгого контакта с его чёрными омутами. Он будто сканировал меня, впитывая каждую черточку.
Деймос чуть отодвинулся от меня, словно ещё не до конца веря в свою удачу и в молчаливом жесте показал рукой, что стоит идти.
Я сглотнула, мысленно извинившись, пообещав сразу же позвонить в больницу и оказать ему первую помощь, и выкинула руку в сторону бутылки.
Словно в замедленной съёмке и с какой-то отстранённостью я наблюдала, как моя рука сокращает расстояние между бутылкой и головой мужчины. В последний момент Деймос легко уклонился, будто только этого и ждал, и свёл широкие брови. Бутылка полетела из моей руки на пол и разбилась с оглашающим в ночной тишине звоном. Я охнула и закрыла рот ладонью, во все глаза смотря на мужчину. Стало неимоверно страшно. Что теперь будет?
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, прежде чем снова их открыть. Впрочем, я не стала дожидаться, когда он это сделает. Рванула в сторону, едва перепрыгивая острые осколки, стараясь не поранить босые ноги.
– ЛИА-А-АНА!
– взревел голос, уже мало походивший на человеческий. Вот и допрыгалась!
Я на секунду обернулась, добежав уже до дверного проема, и на моих глазах Деймос, стиснув кулаки, уверенно направился в мою сторону. Все его тело сотрясала теперь неслабая дрожь.
Завизжав, я бросилась прочь в темноту, очень опасаясь за свою жизнь. Выглядел он жутко. Уж лучше бы осталась в открытой квартире ночью наедине с вором! Слезы застилали глаза, мешая нормально ориентироваться в пространстве и так темной комнаты. Сейчас вокруг все было такое размытое, от отчаяния хотелось выть.