Под маской хеппи-энда
Шрифт:
Дом был огромным, и за пару часов весь его не обыскать. А когда вернется Хью и заметит, что она копалась в его вещах, не избежать ей телесного наказания. (Кэтрин и думать не хотела о том, что произойдет, если отчим все же окажется в одной с ней постели. Это будет мерзким, постыдным, смертным грехом!)
Она попыталась поставить себя на место Хью. Куда бы она спрятала все подозрительные предметы? Наверняка отчим пользуется тайником... причем устроил его где-то в особняке, в таком месте, чтобы случайно не обнаружили другие члены семьи, куда доступ открыт только одному человеку – Хью... Кэтрин пришла к выводу, что Хью может использовать для этой цели гараж. Там он частенько проводит много часов
Кэтрин вышла из дома и остановилась перед дверью. Гараж, конечно же, был заперт, Хью не забыл сделать это перед тем, как отправился в больницу. И как же ей проникнуть внутрь?
Девушка вспомнила, что видела в комнате Хью, в одном из ящиков комода, большую связку ключей. А что, если попробовать? Она быстро поднялась наверх, схватила ключи и вернулась к гаражу. Ей пришлось довольно долго подбирать нужный ключ, и, когда Кэтрин уже решила, что ничего не получится, самый последний легко вошел в прорезь замка и плавно повернулся.
Возликовав, Кэтрин вошла в гараж. Там пахло бензином, машинным маслом и пылью. Кэтрин прикрыла дверь и включила лампу. Она увидела фургон, на котором отчим разъезжал по стране, а также тянувшиеся вдоль стен полки, на которых громоздились разнообразные инструменты, канистры и банки. Кэтрин сама не знала, что именно ей надо искать, и не меньше часа она потратила на то, чтобы ознакомиться с содержимым полок. Однако ничего компрометирующего отчима так и не нашла. Неужели она просчиталась и он обустроил тайник в ином месте, например, в подвале или на чердаке?
Взгляд Кэтрин упал на фургон, и ее осенило. Где еще, как не в фургоне, он может хранить запретные вещи! Подошла к кабине и потянула дверцу – та открылась. Наверняка отчим и помыслить не мог, что кто-то заберется в гараж, поэтому оставил автомобиль незапертым. Кэтрин уселась на удобное кожаное сиденье и осмотрелась. Под ковриком соседнего сиденья она нащупала кожаную папку, извлекла ее и раскрыла.
Первым, что бросилось ей в глаза, была копия завещания, составленного ее мамой (судя по дате, около трех лет назад). В нем единственным наследником всего имущества назывался ее супруг, Хью Мартин Кросби. Точно такое же завещание составил и отчим, отписывая все в случае своей кончины жене. Кэтрин поняла, что он пошел на уловку, заставляя маму подписать нужную ему бумагу. Только вот зачем? Ведь у мамы нет денег. Наоборот, это Хью принес в семью относительное финансовое благополучие, так что от смерти Деборы он не выигрывает. Кэтрин вспомнила о том, как Хью приставал к ней. Получается, его мотив – страсть к падчерице...
Она перевернула документ и увидела еще один, на гербовой бумаге, с большими красивыми печатями и размашистыми подписями. Он оказался страховым полисом. Кэтрин увидела сумму, на которую была застрахована жизнь ее матери, и от количества нулей у нее закружилась голова. Один миллион долларов! Подумать только: если мама умрет, Хью получит целый миллион! Вот, оказывается, почему он затеял все это! Желает избавиться от опостылевшей жены и получить колоссальную страховую выплату, а заодно прибрать к рукам молоденькую падчерицу...
Но в качестве улики страховой полис не подойдет. Собственно, что доказывает его наличие? Только то, что у Хью имеется более чем весомый повод желать смерти супруги. Нет, требуется нечто иное...
Девушка обшарила кабину, но больше ничего не нашла. Тогда она подумала о содержимом фургона, ведь там тоже может иметься что-то интересное. Но фургон был заперт. Кэтрин заметила небольшое окошко, что вело внутрь из кабины. Если постараться, она сможет пролезть через него...
Фургон оказался почти пуст, только в углу стояли несколько картонных ящиков, оставшихся, скорее всего, после очередной поездки Хью по Америке. Кэтрин не сдержала вздоха разочарования. На всякий случай открыла один из ящиков и увидела ворох женской одежды. Ей сделалось противно – наверняка у Хью имеются любовницы, и это их тряпки. Но, присмотревшись, заметила на одежде кровь. Неудивительно, ведь отчим жестокий человек, наверное, избивает и своих пассий.
Вытащив одну из блузок, Кэтрин вскрикнула – та была негнущейся от засохшей крови. И отчетливо были видны странные прорехи – словно кто-то... словно кто-то несколько раз ударил ножом или кинжалом!
Холодея от ужаса, Кэтрин вдруг вспомнила, что на одной из юбок, которую подарил ей когда-то отчим, тоже были мелкие пятнышки, которые она приняла за брызги кетчупа. Но что делает окровавленная одежда в фургоне Хью?
Во втором ящике тоже обнаружилась одежда. А также две шкатулки. Одна из них была набита драгоценностями и деньгами, а во второй... Кэтрин в ужасе отшвырнула ее от себя, потому что в ней был большой нож. Придя в себя, девушка осмотрела его и увидела, что металл около самой рукоятки странно потемнел. Похоже, там скопилась краска. Или кровь!
Оглянувшись, Кэтрин рассмотрела, что и пол, и стены фургона забрызганы чем-то бурым. Боже, да ведь это тоже кровь! Но откуда она в фургоне? Более всего девушке хотелось убежать прочь из гаража, но внутренний голос твердил: надо остаться, ведь хотела отыскать улики – и, похоже, нашла их. Если полиция обследует фургон, то Хью просто так не отвертится, ему придется поведать, каким образом его автомобиль оказался залит кровью и почему в коробках лежат женская одежда, драгоценности и нож.
Кэтрин вспомнила – отчим был так щедр к ней в последнее время и дарил украшения. Которые... которые, судя по всему, принадлежали убитым женщинам. Убитым им! Да, именно убитым, в этом Кэтрин уже больше не сомневалась.
Она открыла третий ящик и наткнулась на папку, в которой содержались вырезки из газет со всей Америки. Кто-то (наверняка сам Хью!) сделал аккуратную подборку газетных сообщений. Первая вырезка была датирована 6 февраля 1949 года, последняя – 19 декабря 1962 года. Кэтрин, пересилив страх, принялась вчитываться в скупые сообщения. Во всех статьях речь шла об одном – об исчезновении девушек или молодых женщин. А также о том, что позднее их изуродованные тела (несчастные перед смертью были подвергнуты сексуальному насилию) находили в лесу, в реке или на свалке. Кэтрин трижды пересчитала количество жертв – за эти годы их было двадцать семь. Двадцать семь злодейских убийств! В трех заметках говорилось: полиция исходит из того, что это – деяния серийного убийцы, получившего с легкой руки какого-то провинциального репортера прозвище Лимонадный Джо. Его назвали так, потому что одна из свидетельниц сообщила: видела, как ее подруга, ставшая впоследствии жертвой убийства, познакомилась в баре с высоким мужчиной, чье лицо скрывала шляпа, тот, кажется, был рыжим и угощал свою новую знакомую лимонадом.
Рыжий убийца! Кэтрин теперь ни секунды не сомневалась, что пресловутым Лимонадным Джо является Хью. Ну да, все сходится, убийства были совершены в двадцати двух штатах, то есть киллер имел возможность колесить по всей стране. А ведь Хью постоянно находится в разъездах, постоянно посещает клиентов в самых разных уголках Америки. Бросилось Кэтрин в глаза и то, что ни одно убийство не произошло в Питтсбурге или около него, и вообще маньяк избегал нападать на женщин в штате Пенсильвания. Конечно, имелись и другие штаты, где Лимонадный Джо никого не убил, но Кэтрин не сомневалась – Хью опасался совершать убийства в родном городе и в штате, где обитал.