Под маской моего мужа
Шрифт:
Видимо, я тоже не в себе!
Главное, чтобы в себе был сегодня мой отец. Остальное исправимо.
С ноющим ощущением между ног выхожу из машины следом за мужем. Даже дверь не открыл, засранец! И это ощущение вдруг напоминает мне о нашем утреннем сексе в ванной. И… о том пакете!
— Ужин на плите… — бросает он, старательно сдерживаясь в интонациях. — Но я бы на твоём месте воздержался. Дамир Булатович любит, когда ты ешь на его ужинах, а не делаешь вид.
— Да мне похрен, Ром, что он любит! — не выдерживаю я.
— Однако это не отменяет степени его… влияния. Поэтому лучше…
— Почему мы об этом говорим? — перебиваю я его.
Недовольно закатывая глаза, уходит в спальню и хлопает дверью.
— Ну супер… — стою растерянно.
И где мой лучший на свете зай?
Поправляю чувствительно врезавшиеся в промежность трусики, не удержавшись, машинально провожу несколько раз пальцами по самым чувствительным местам.
Секс…
Шприц!
— Рома? — заглядываю в спальню. — А что там был за шприц, утром?
— Это не мой. Попросили передать лекарство человеку. Уже отдал…
Внутри как-то… гаденько! Не верю? А с чего бы мне не верить собственному мужу? Но интуиция редко подводит меня! И, перебирая в голове, какой из «шприцов» мог бы мне не понравиться настолько, что он решил обмануть меня, я остервенело перерываю всю ванную комнату вместо того, чтобы сделать вечерний макияж поприличнее и переодеться.
Нет ни пакетика, ни того маленького шприца. Краснея от стыда, обшариваю в коридоре его карманы и заглядываю в маленькую напоясную сумку. Нет ничего!
Бросаю взгляд на плиту, где приготовлено жаркое. Желудок урчит, запах — чудо! Открыв крышку, съедаю пару ложек прямо из жаровни. Ммм… Это прекрасно! Но глаза мои параноидально не могут отлипнуть от дверцы, за которой стоит мусорное ведро. Я что, собралась шариться там?
Валерия… ты — падшая женщина! Но — да.
Надев перчатки, я присаживаюсь, методично перерываю всё содержимое и вдруг натыкаюсь на тот самый пакетик. Отмечаю, что засунут он очень глубоко… Видимо, чтобы я не увидела. Достаю, кидаю в раковину. Открываю воду, чтобы смыть с него пищевые отходы. Снимаю и выкидываю перчатки.
Сердце бьётся как бешеное, словно я поймала мужа за изменой, не меньше! И дышать очень тяжело.
Это же не наркотики, правда?! Что угодно, только не наркотики!
Достаю пустой шприц и коробочку.
Не наркотик!!! Выдыхаю. Лекарство какое-то! Читаю на коробочке… «Ундеканоат»…
Это что ещё за фигня?..
Глава 3 — Мурены
— Пора ехать.
Подпрыгиваю как от выстрела над ухом. Хотя голос тихий и доносится от двери нашей спальни.
Да чёрт тебя возьми! Сердце скачком смещается к горлу и оглушающе колотится. Словно это я прячу шприц от него, а не он от меня.
Не поворачиваясь, отрываю от коробки кусок с длинным названием из нескольких слов. Но она намокла и рвётся криво, не там, где надо. Остаётся только кусочек названия. Ладно, разберусь… Остальное поспешно комкаю в руках и засовываю поглубже в мусорное ведро.
Я могла бы прижать его к стенке сейчас, но хочу сначала понять, о чём речь, и быть готовой к разговору. Экспромты — не моё. Да и прижать его сейчас к стенке…
Подозрительно разглядываю его напряжённое лицо. Желваки нервно и агрессивно ходят. Как же — прижмёшь его такого к стенке! Ревнивец! Кто бы мог подумать…
Но чувства мои противоречивы. Если откинуть тот факт, что всё это произошло публично, в чём, если уж быть честной, больше моя вина, то чисто по-женски мне, как женщине, даже приятно, что он так взвился. Но это «приятно» не перекрывает нашей ссоры после. И хоть мне и обидно, что он разговаривал со мной в таком ключе, но всё равно хочется побыстрей замять эту тему. Я и правда чувствую себя немного виноватой перед ним. Да и шприц этот, возможно, совсем не то, что я себе понапридумывала. А если он чем-то болен?? И не хочет меня расстраивать или пугать…
Шприц был малюсенький. Именно таким колола себе гормоны для поджелудочной моя соседка в пансионате, куда меня отправил как-то по юношеству на отдых отец. У неё был диабет… Но ведь я же прекрасно знаю его тело. И вчера целовала его пресс. Никаких проколов в районе поджелудочной не было у него никогда! Тогда это что-то другое?
В версию про то, что шприц не его, не верю категорически! Чужое лекарство не прячут на полках в ванной, его оставляют в кармане или сумке, чтобы передать.
От мыслей, что он, возможно, нездоров, внутри меня предательски сжимается тоской и страхом. Откидывая гордость и обиду, подхожу к нему и молча обнимаю за талию, прислушиваясь к его сердцебиению. Колотится!
Поднимает за скулы моё лицо. Мы смотрим друг другу в глаза.
— Лер… — облизывает нервно губы.
Тону в его бесконечно глубоком взгляде. Очень ранимый сейчас… И снова не узнаю! Это опять что-то новое совсем. Это так щемяще…
— Лер… — вдыхает он поглубже, словно хочет что-то сказать мне.
Наверняка — помириться и извиниться! И я делаю это первой.
— Зай, ну я клянусь тебе… — растерянно начинаю я, отрицательно качая головой. — Не сердись, пожалуйста… И не ревнуй. Пустое это! Просто работа.
— Да… — отводит глаза, взгляд вдруг становится прохладным. — Просто ра-бо-та. Я понимаю.
— Мне очень важен этот заказ! Он меня, как специалиста, поднимет на волну, понимаешь?
— Понимаю, — кивает он, глядя в сторону невидящим взглядом.
— Я не могу отказаться от этого заказа. Не могу!!
— Ты и не должна… Делай этот заказ. Я был неправ.
Как робот.
— Правда?.. — подозрительно прищуриваюсь я.
— Правда. Переоденься, — поцелуй в лоб. — Я тебя в машине подожду…