Под музыку любви
Шрифт:
И действительно ли Ребекка вышла замуж за своего лечащего врача? Вышла ли она тогда замуж вообще? Ведь Монтгомери тоже ничего не знал об этом.
Если был кто-то, кто хотел, чтобы Монтгомери Холден остался одинок, если и была такая женщина, то сложно сказать, на что она рассчитывала. Если рядом с Монтгомери Холденом сейчас и находились какие-нибудь женщины, то со всеми ними он общался с таких давних пор, когда дружеские отношения в нечто большее уже не перерастают.
Ну, может, конечно, иногда у кого-нибудь и перерастают.
И потом, Монтгомери Холден был однолюб. Он до сих пор любил Ребекку Макконахью. Уж столько лет прошло. А он все равно ее любил.
– Может, поделишься своими мыслями?
– прервал размышления Монтгомери Роберт Фонтейн.
– Ты думаешь, он о фильме размышляет?
– сказала Аманда Стайгер.
– Ну а о чем же еще? - сказал Роберт Фонтейн, - если мы на съемках, и у нас на носу следующая сцена, а скоро солнце начало палить так, что вся моя пицца для очередных дублей расплавится
– Друзья, вы правы, - наконец-то взял себя в руки Монтгомери Холден.
Он открыл глаза.
– Сейчас пойдем. Еще одну минуточку.
Он уже сосредоточился и собрался встать.
– Тогда если можно, я кое-что скажу, - начала Аманда, - я как раз уложусь в эту минуточку.
Роберт вопросительно посмотрел на Аманду. В то ли время она начинает этот разговор? Аманда кивнула. Время самое подходящее, если они вообще собрались об этом, наконец, поговорить с Монтгомери.
Монтгомери Холден остался сидеть в шезлонге и вопросительно посмотрел на Аманду.
– Монти, мы с Робертом собираемся тебя женить, - без обиняков сказала ему Аманда Стайгер.
Монтгомери Холден поднял одну бровь.
– Я не ослышался?
Он посмотрел на Роберта. Роберт Фонтейн с улыбкой развел руками.
– Да, друг, - сказал Роберт Фонтейн, - пора.
– Что пора?
– сказал Монтгомери.
– Жениться тебе пора, - сказала Аманда, - тебе уже за сорок перевалило, Монти, это даже уже не смешно. Уже все самые заядлые холостяки в этом возрасте переженились.
Монтгомери Холден улыбнулся. Его друзья опять что-то придумали.
– Согласен, - сказал Монтгомери Холден.
Роберт Фонтейн и Аманда Стайгер потеряли дар речи. Вообще-то они уже не в первый раз пытались завести этот разговор, но каждый раз Монтгомери Холден уходил от этой темы.
– Монти, ты, правда, согласен?
– осторожно сказала Аманда.
– Правда-правда, - кивнул Монтгомери.
Аманда совсем растерялась.
– А у вас есть кто-то на примете?
– совершенно серьезно спросил Монтгомери Холден.
– Пока нет, - растерянно сказала Аманда.
– Что ж вы так плохо подготовились?
– сказал Монтгомери Холден.
– Ты же постоянно
– Только давайте кого-нибудь не из мира кино?
– попросил Монтгомери Холден.
– А из какого мира?
– удивленно поинтересовался Роберт Фонтейн.
– Из простого, - улыбнулся Монтгомери, - из самого обычного.
– Это кто, извини, какие-нибудь журналистки, музыкантши?
– сказал Роберт.
– Нет, нет, вообще не из творческого мира, - сказал Монтгомери Холден, - давайте каких-нибудь парикмахерш, можно даже кого-нибудь из мира кулинарии.
– Роберт, - покачала головой Аманда, - ты не видишь, он над нами издевается?
– Почему издевается?
– не понял Роберт.
– Ну о чем он будет разговаривать с женщиной из мира кулинарии?
– А зачем им о чем-то разговаривать?
– сказал Роберт Фонтейн.
Аманда Стайгер сердито посмотрела на мужа, показывая взглядом, что все мужчины таковы - проблема серьезная, а они опять несерьезно к ней относятся.
Монтгомери Холден улыбнулся. Издалека ему уже махал ассистент режиссера.
– Друзья, за этой милой беседой мы можем пропустить вашу следующую сцену, а у нас график, - сказал Монтгомери Холден, - и, должен напомнить, что у твоей очередной пиццы весь сыр скоро потечет, - сказал он Роберту Фонтейну.
Аманда Стайгер и Роберт Фонтейн в глубокой задумчивости отправились на съемки своей следующей сцены. Нужно будет опять поднять этот вопрос чуть позже, думали они обоюдно.
Все-таки не должен человек оставаться один. Даже его окружает большое количество людей, интересная работа и хорошие друзья.
Возле каждого человека на этой земле должен быть кто-то очень-очень близкий. Особенно возле такого замечательного и интересного человека, каким был Монтгомери Холден.
Я не должен показывать ей, что узнал ее, думал тем временем Монтгомери Холден. Я никак не должен сейчас этого делать.
Это нельзя было делать хотя бы потому, что он еще не знал всей правды о Ребекке Макконахью. Он не знал, как она жила все эти годы. Что произошло в ее душе после трагедии.
Как изменился ее внутренний мир. Почему она молчала все эти годы. Почему не хотела его видеть. И не знал, хочет ли видеть сейчас.
Монтгомери Холден пока ничего не знал о ней. Сейчас ему нужно было знакомиться с ней заново. И Монтгомери был к этому готов.
10
В это же самое ясное и солнечное утро Ребекка Голди уже почти совсем успокоилась. У нее не болела с утра голова, и она улыбалась простым шуткам Линды и миссис Корнуэл.
– Предлагаю вечером устроить девичник и поджарить барбекю, - сказала миссис Корнуэл, удобно расположившись в кресле Линды.