Под музыку русского слова
Шрифт:
Даже в самых незначительных стихотворениях графини смело проглядывает личность. Имя Ростопчиной перейдет к потомству как одно из светлых явлений нашего времени. В настоящую минуту она принадлежит к числу даровитейших наших поэтов.
…Где оно, это старое, гармоническое, поэтическое время?..
А я хочу пробудить в вас давно уснувшее эхо бывалых мелодий, они опоят вас вашими собственными воспоминаниями, так часто шедшими об руку с моими!.. Наши общие друзья воскреснут перед вами… все оживет, заговорит, запоет дивную, страстную, животворную песнь старины.
Воскресло в памяти унылой То время светлое, когда Вы жили барышнею милой В Москве, у Чистого пруда… В те дни, когда неугомонно Искало сердце жарких слов, Вы мне вручили благосклонно Тетрадь заветную стихов…Н. П. Огарев познакомился с моею сестрою, когда она была девочкою 14-ти лет, а он еще учился в Московском университете…
Она была одарена от природы отличными умственными способностями, необыкновенною памятью, большою любознательностью, страстною любовью к поэзии и литературе.
Да, тогда выучивали наизусть Расина, Жуковского, то поколение мечтательниц дало нам Татьяну, восхитительную Татьяну Пушкина, милый, благородный, прелестный тип девушки тогдашнего времени…
Книги заменяли ей воспитателей, она окружила себя гениями и мыслителями всех веков и народов…
Конечно, от этого переселения в мир идеальный и письменный она удалилась понятиями и чувствами от действительности, предавалась мечтательности и восторженности, но это самое придавало особенную прелесть ее словам, ее обращению; она говорила как другие пишут.
Евдокия Петровна начала писать стихи скрытно от родных.
В прозаически житейском семействе Пашковых, где она воспитывалась, никто не занимался литературою.
…Князь Петр Андреевич Вяземский, посещавший семейство Пашковых, познакомился с стихами Евдокии Петровны под названием «Талисман», списал их и без ее согласия напечатал в петербургском альманахе «Северные цветы» на 1831 г. …бедной поэтессе крепко досталось в семействе Пашковых за ее лирическое увлечение — все находили, что для благородной светской барышни неприлично заниматься сочинительством, а печатать свои произведения уже совершенно постыдно!.. Евдокия Петровна более не рисковала отдавать своих стихов в печать до самого времени своего замужества, хотя писала их довольно много…
Есть талисман священный у меня. Храню его: в нем сердца все именье, В нем цель надежд, в нем узел бытия, Грядущего залог, дней прошлых упоенье. Он не браслет с таинственным замком, Он не кольцо с заветными словами, Он не письмо с признаньем и мольбами, Не милым именем исполненный альбом, И не перо из белого султана, И не портрет под крышею двойной… Но не назвать вам талисмана, Не отгадать вам тайны роковой. Мне талисман дороже упованья, Я за него отдам и жизнь,Она обладала редкою, замечательною легкостью сочинять стихи.
Я бывал иногда свидетелем, во время наших поездок с нею вдвоем между Москвою и селом Вороновым, где Ростопчины всегда проводили лето, как она, прислонясь головою в угол кареты и устремив взор в пространство, начинала сочинять стихи, а вечером или же на другой день прямо записывала их.
Звенит, гудит, дробится мелкой трелью Валдайский колокольчик удалой… В нем слышится призыв родной — Какое-то разгульное веселье С безумной, безотчетною тоской… Звенит, гудит, как будто бьет тревогу, Чтоб мысль завлечь и сердце соблазнить!.. И скучно стало сиднем жить, И хочется куда-нибудь в дорогу, И хочется к кому-нибудь спешить!.. Дайте крылья мне перелетные, Дайте волю мне, волю сладкую! Полечу в страну чужеземную К другу милому я украдкою!.. В воду кану я, в пламя брошусь я! Одолею все, чтоб узреть его, Отдохну при нем от кручины злой, Расцвету душой от любви его!..С 1835 года почти во всех периодических изданиях начали появляться стихотворения, отмеченные таинственною подписью «Гр-ня Е. Р-на»… Но поэтическое «инкогнито» недолго оставалось тайною, и все читатели таинственные буквы выговаривали определенными и ясными словами: «Графиня Е. Ростопчина»…
Главная причина неудачного литературного инкогнито графини Ростопчиной заключалась в поэтической прелести и высоком таланте, которыми запечатлены ее прекрасные стихотворения… Муза графини Ростопчиной не чужда поэтических вдохновений, дышащих не одним умом, но и глубоким чувством.
Между тем вся поэзия графини Ростопчиной, так сказать, прикована к балу…
Поэзия — женщина: она не любит являться каждый день в одном уборе; напротив, она каждый час любит являться новою; всегда быть разнообразною — это жизнь ее; а все балы наши так похожи один на другой, что поэзия не пошлет туда даже и своей камеристки, не только не пойдет сама.
О! Пусть сокроются навек мои мечты, Мое пристрастие и к обществу, и к свету От вас, гонители невинной суеты! Неумолимые, вы женщине-поэту Велите мыслию и вдохновеньем жить… Все нам врожденное надменно истребить… А я, я женщина во всем значенье слова, Всем женским склонностям покорна я вполне; Я только женщина, — гордиться тем готова, Я бал люблю!.. Отдайте балы мне!