Под нами - земля и море
Шрифт:
Выхватив пистолет, он стал стрелять...
Пришел в себя Алексей Шведов в постели. Вокруг стояли оленеводы. Они принялись его расспрашивать.
– Я ничего не чувствую, - ответил Алексей, - хочу спать...
Он не спал девять суток...
К концу марта фашисты, пополнив потери в самолетах, решили начать большое воздушное наступление. С 24 марта по 15 апреля они пытались осуществить три массированных налета на Мурманск. Каждый раз немцы бросали по шестьдесят - семьдесят самолетов-бомбардировщиков и истребителей, но к Мурманску не прорвались.
Наши истребители встречали врага еще на подступах
В мартовских воздушных схватках особенно отличился мой друг Павел Орлов. Овладев сафоновским стилем боя, он научился внезапной атакой разбивать строи "юнкерсов" и с малых дистанций уничтожать вражеские самолеты.
Павел одерживал одну победу за другой. За редкостное спокойствие и выдержку, которые он проявлял под проливным огнем противника, его прозвали "королем лобовых атак". Мы не раз дрались вместе, помогая друг другу, и я видел, как хладнокровен и настойчив Орлов в бою.
Как-то Павел Орлов сошелся на лобовой с одним из "мессеров". В кабине вражеского истребителя сидел, видимо, решительный летчик, коль пошел на такую атаку, хотя мог ее и избежать. У "мессера" максимальная скорость была больше и скороподъемность выше, чем у нашего истребителя. Но фашист переоценил достоинства своей пушки, надеясь открыть упреждающий огонь с такой дистанции, когда пулеметы советского истребителя будут не страшны.
Лобовая началась. Скорости максимальные. Сближение мгновенное. Несколько секунд - и трассирующие снаряды тугими струями брызнули из носовой части "мессершмитта", а Павел, форсируя мотор, несся на фашиста, не открывая ответного огня.
Восемьсот... Пятьсот... Триста метров оставалось до врага, а Павел не стрелял. Казалось, еще миг - и, если кто-нибудь из летчиков не свернет, грохот столкнувшихся машин потрясет небо.
Исход должны были решить нервы. У кого они крепче, тот не свернет. Не выдержали нервы у фашистского пилота. Прекратив огонь, он бросил машину в разворот. В прицеле Орлова сверкнуло серо-белое брюхо вражеского самолета, и трасса густо прошила "мессера".
Перевалившись через крыло, "Мессершмитт-109" отвесно нырнул с высоты и, как память о себе, оставил вертикальный столб черного дыма.
Любили мы Орлова и за нерушимое правило - никогда не оставлял товарища в беде. Отражая налет, восьмерка наших истребителей гнала от Мурманска двадцать пять фашистских самолетов. Павел Орлов лобовой атакой сбил одного из "мессеров" и спас жизнь молодому летчику Николаю Бокию.
В конце апреля военные корабли Северного флота, воспользовавшись непогодой, высадили в тыл врага, на мыс Пекшуев, морской десант. Как это часто бывает в приморских районах Заполярья, погода неожиданно переменилась. Наступили ясные дни. Фашисты бросили против десанта большие силы наземных войск и авиации, По нескольку раз в день мы вылетали защищать десант от авиации врага, штурмовали фашистские войска, прикрывали своих бомбардировщиков.
Ожесточенные воздушные бои шли с переменным успехом.
В те дни я потерял двух своих друзей. Фашисты сбили Сергея Морозова. Погиб и Алеша Шведов, только перед высадкой десанта вернувшийся в эскадрилью.
Утром 26 апреля наша шестерка летела к линии фронта.
Алеша Шведов был ведущим. За ним уступом - в правом пеленге сержант Савин. За Савиным - я со своим ведомым, и затем еще одна пара.
Мы спешили. Нужно было успеть перехватить бомбардировщиков.
Наша группа приближалась к линии фронта, когда над Мотовским зализом появились "юнкерсы". Они готовились переходить в пике. Шведов принял решение: бить фашистов на выходе, а чтобы удобнее атаковать, приказал нам изменить строй. Он сбавил скорость своего истребителя, и мы стали переходить из правого в левый пеленг. Сержант Савин поспешил. На повышенной скорости его истребитель стал налезать на самолет Шведова. Потянув ручку управления на себя, Савин поднялся выше и закрыл плоскостью самолет Алексея. Продолжая переход и не видя ведущего, он ударом крыла отрубил хвост самолета Шведова.
Мы не успели ахнуть, как произошла страшная катастрофа. Два самолета один с отбитым хвостом, другой без крыла - ринулись вниз. Высота была малая.
Ни Шведов, ни виновник катастрофы, сержант Савин, не успели воспользоваться парашютами. Истребитель моего друга, падая отвесно, врезался в ущелье. Поднятый ударной волной снег опустился и накрыл погрузившийся в торфянистый грунт самолет, а с ним и Шведова.
Самолет сержанта Савина, отсчитав полтора витка, грохнулся на покатый уступ сопки. От удара, как при разрыве бомбы, блеснуло всплеском оранжевое пламя...
Всех охватило оцепенение, наш строй распался.
Опомнившись, я взял команду на себя.
Находясь выше, "юнкерсы" почему-то поспешно стали выходить из пике. Не сбрасывая бомб, они повернули на запад... Видимо, горевший самолет Савина немцы приняли за свой...
Голубело небо. На сопке догорал черный костер.
Я передал на командный пункт весть о достигшем нас несчастье. Командир полка приказал возвращаться на аэродром.
На обратном пути мучила навязчивая мысль: "Какая жестокая несправедливость: Алеша Шведов спас жизнь Савину, чтобы от него и погибнуть".
Для меня весенние бои закончились несколькими победами. 29 апреля одержал десятую. Защищая в Мотовском заливе морских охотников, - они доставляли боезапас десанту - на лобовой атаке реактивными снарядами развалил на куски "Мессершмитт-110". Мой заместитель старший лейтенант Дмитрий Амосов сбил второго "мессера", остальные самолеты противника перешли на бреющий полет и позорно бежали.
В эти дни у фашистов появился камуфлированный истребитель "Мессершмитт-109". Полосатый "мессер" и его ведомый всегда держались с превышением над "этажеркой" дерущихся истребителей. В групповых боях эта пара никогда не участвовала. "Полосатый" нападал только на зазевавшихся и оторвавшихся от строя летчиков.
Мы стали гоняться за ним, однако поймать его оказалось делом нелегким: фашистский ас избегал встреч.
В ночь на Первое мая наш аэродром утонул в снежной буре. Убаюканные воем ветра, мы крепко спали в землянке, вырытой на границе аэродрома, у подножия западных сопок. Спали сном здоровой молодости.
Часа в три ночи тишину нарушил громкий голос:
– Хватит ночевать! Спасайся кто может! Идем ко дну!..
– Что случилось? Тревога?!
– Нет, тонем, братцы! - крикнул наш кубанский казак Леонид Мозеров.