Под нами - земля и море
Шрифт:
Печка была установлена, растоплена, и вагон наполнился теплом.
На семнадцатые сутки мы приехали в Архангельск.
Крыши домов, улицы города - все вокруг утонуло в снегу. Только полноводная Северная Двина, не скованная льдом, широкой темно-коричневой лентой огибая город, несла свои воды в Белое море.
В Архангельске задерживаться не рассчитывали: "сядем на пароход, и прямо до Мурманска". А вышло далеко не так.
Военный комендант морского порта ошеломил ответом:
–
Оказывается, сильные арктические ветры пригнали из океана торосистый лед. Он-то и забил наглухо узкое горло Белого моря.
Опять заседал "военный совет". Обсуждался вопрос: как попасть в Мурманск!
Было рассмотрено три варианта: лететь в Мурманск по воздуху, ехать по железной дороге, идти морем и дальше - снова по железной дороге.
Воздушный вариант отпал - нет самолета. Железнодорожный тоже оказался забракованным: ехать пришлось бы суток десять.
Оставался последний.
Говоря языком местных моряков, мы грузимся на какую-нибудь "посудину", идем по Белому морю на Кандалакшу. Там делаем пересадку на первый попавшийся поезд, и он прямо довозит нас до Мурманска.
Этот вариант был принят, хотя техникам и не пришелся по душе. От одной только мысли, что плыть придется на какой-то шаланде по волнам штормующего моря, у них появились признаки морской болезни.
До вечера продолжалась наша атака военного коменданта морского порта...
Наконец узнали: вечером пойдет на Кандалакшу груженое небольшое судно с рыбьим названием: не то "Камбала", не то "Белуга".
Мы обрадовались... Разыскали это суденышко.
Осевшее почти по самую ватерлинию, оно стояло у пирса. На корабль был переброшен покачивающийся трап. Нас встретил пожилой моряк в брезентовом плаще, с лицом, заросшим поседевшей бородой, и пожелтевшими от табака усами. По-вологодски окая, моряк спросил, кого нам нужно.
Я сказал, что разыскиваем корабль, уходящий на Кандалакшу.
Старый моряк ответил:
– Вот этот корабль. Я капитан.
Наш командир передал предписание военного коменданта.
Капитан прочитал. Окинув всех взглядом, с возмущением сказал:
– Да что он, спятил, комендант-то... На таком корабле отправлять... летчиков.
Не зная причины, вызвавшей недовольство старого моряка, все наперебой стали уговаривать его: да это и есть тот чудесный корабль, на котором мы только и мечтали плавать по бурному морю... В общем, несли всякий вздор, боясь отказа.
Капитан, слушая наши горячие доводы, молчал... Потом он не спеша полез рукой под полу плаща, достал большие карманные часы на длинной серебряной цепочке, посмотрел на циферблат и чуть слышно произнес:
–
Мы не стали ждать повторного приглашения. Сначала корабль показался безлюдным. Капитан провел нас к корме. Там спустились в трюм, где был оборудован просторный, светлый и теплый кубрик с несколькими двухъярусными койками.
Техники и несколько летчиков, боясь морской качки, решили: "Ляжем... Уснем... Оно, глядишь, во сне и пройдет незаметно ночка".
Корабль вышел из Двины и, рассекая волны Белого моря, взял курс на север.
С разрешения капитана Дмитрий Селезнев, Сергей Морозов, Иван Булычев и я поднялись на мостик.
Качало... Палуба все чаще и чаще уходила из-под наших ног. Только старый капитан будто не замечал качки. Он словно врос в палубу, пристально вглядываясь в глухую темень да изредка охрипшим голосом отрывисто подавая рулевому команды.
А ветер крепчал. Скоро он стал штормовым, и Белое море вскипело волнами.
Нашу "посудину" швыряло как щепку, и на палубу со страшным грохотом обрушивались тонны воды. Выдержит ли такую штормовую трепку небольшой, перегруженный корабль?
Шторм бушевал всю ночь...
Но вот на востоке вспыхнула узкая полоска алой зари. Небо светлело, ветер ослабевал, а когда выплыло из воды ослепительное солнце, ветер совсем утих.
Наступал штиль, хотя море еще глухо стонало, перекатываясь затухающими волнами.
Старого капитана сменил на мостике молодой помощник.
Солнце поднялось высоко. Морская гладь блестела голубым зеркалом. Любуясь северной природой, мы шутили, вспоминая пережитую штормовую ночь. Только техники не совсем еще пришли в себя - сказывалась перенесенная морская болезнь...
К ночи наше плавание закончилось. Корабль причалил к пирсу порта Кандалакша.
Когда мы покидали корабль, капитан сказал:
– Ну вот и слава богу. Добрались... Вы уж простите меня, старого... Скрыл от вас, какой в трюме груз... Боеприпасов в нем доверху!..
Поблагодарив капитана, мы сошли на берег,
Потрескивал мороз. Потемневшее небо блестело звездами.
Мы шли к железнодорожной станции. Под ногами хрустел снег...
В Кандалакше попасть в вагон, хотя бы товарный, не удалось. Пришлось воспользоваться платформой.
Была глубокая морозная ночь, когда затемненный длинный поезд неожиданно вырвался из-за сопок. Проскрипев тормозами, он резко остановился. Мы бросились к электровозу. Пробежали вдоль состава - ни одного свободного вагона.