Под наживкой скрывается крючок
Шрифт:
— Слыхал, нашего торгпреда посадили? — Молодой переставил автомат Калашникова со стула на пол.
— Да мало ли кто чего болтает. И ты, Женька, не болтай. Вон, по телеку передают, что Гусинского в розыск объявили, так что, думаешь, поймают? Держи карман шире.
— Но наш-то, Дедов, не Гусинский. Рангом пожиже. Я когда приехал, он с семьей уезжал. Видел его. По-моему, подкаблучник. Жена такая расфуфыренная. Что он мог натворить, что арестовали, лишили дипломатической неприкосновенности?
— Как известно, в тихом омуте… — Капитан привычно пробежал глазами
Вдруг экраны один за другим начали гаснуть.
— Что за… — выругался охранник.
Но следом за камерами и мониторами погас телевизор и все электричество в здании посольства. Мельком глянув сквозь бронированное стекло дежурки, он заметил, что погасли и уличные фонари, и вроде бы вся улица погрузилась в темноту. Это успокаивало — значит, отключение городское, скоро его исправят, и нет неполадок в самом посольстве.
— Сейчас движок включится. Он на автомате стоит.
Но дизель, находящийся во дворе, молчал. Он хоть и был со звукоизоляцией, однако в дежурке его услышали бы.
— Блин, я же позавчера его проверял. Солярки под завязку! Пойду, посмотрю. Попробую запустить вручную. Сиди здесь, смотри в оба.
Старший ушел, а Женька подтянул к себе поближе автомат, но не решился включать фонарик. Иначе его будет хорошо видно в темноте — это как целеуказание. До поступления в пограничное училище он служил срочную и попал на первую чеченскую войну. Женька запомнил, как хорошо видно даже крошечный сигаретный огонек в кромешной ночной темноте. На его глазах снайпер убил журналиста, который закурил, не прикрыв ладонью сигарету.
Почему сейчас вспомнил тот случай?.. Ведь капитана вроде не насторожило отключение света. Наверное, тут такое бывает…
Время шло, на подсвеченном фосфором циферблате, оно, время, уже убежало на десять минут, но капитан не появлялся — генератор молчал. Либо он не смог его завести, либо что-то случилось. Хотелось верить в первое, но интуиция сигнализировала о другом исходе.
Пока Женька решал задачу — пойти искать напарника, поднять тревогу или ждать по приказу старшего здесь, сработала пожарная сигнализация. В посольстве стояла новая система, работающая на встроенных аккумуляторах и с датчиками на батарейках.
— Час от часу не легче, — пробормотал Евгений. Судя по сигналу, сработал датчик на втором этаже в кабинете Руденко. Охранник знал, чей это кабинет, и то, что вначале казалось простым недоразумением, теперь обретало совсем уж нехороший оттенок.
Капитан не появлялся. По инструкции, оставшись по каким-то причинам в одиночестве, охранник должен был оставаться на посту, оборонять вход, шкаф с ключами от кабинетов, связаться с внешней охраной и ждать подмоги.
Внешняя охрана не отвечала, рация шипела, но шипение не складывалось ни в какие слова — ни в английские, ни в русские.
— Надо быть идиотом, чтобы поверить, что это случайность, — пробормотал Женька вслух, чтобы подбодрить себя.
Он взял автомат и пошел по коридору к лестнице, которая располагалась ближе всего к кабинету Руденко. Принюхавшись, охранник уловил неприятный запах дыма, но не такой, как от пожара, а какой-то специфический, с химической составляющей.
Женька пожалел, что не взял противогаз, который имелся в дежурке.
Шел он вдоль стены крадучись. Все двери кабинетов были закрыты. Но впереди Женька увидел едва заметное светлое пятно, напротив двери кабинета Руденко. Уже не возникало сомнений, что к нему в кабинет кто-то проник. Оттуда и тянуло этим едким запахом.
Самоуверенные грабители, посягнувшие на неприкосновенность помещения посольства, словно бы знали содержание инструкций, которыми снабжены охранники, и поэтому не ожидали появления Женьки около кабинета Руденко.
Их было двое, насколько он успел понять. Один находился в кабинете, другой стоял в дверном проеме — он заполнял его собой весь и, кажется, даже еще пригибался, под притолокой. Женька и сам отличался немаленькими габаритами, но этот был гигант.
Женька срубил его ударом ноги под коленную чашечку. Крепким ботинком. Он только два дня назад новые берцы купил, австрийские. Добавил кулаком хук в голову, сделав его, как когда-то учил тренер, с довольно резким поворотом тела, навалившись всем весом.
Грабитель упал в глубокий нокаут. И уже не шевелился. Тут надо было забежать в кабинет, в кромешную темноту, но Женька почему-то замешкался. Плотная темень, как будто полый черный пузырь, наполняла кабинет Руденко, и это неведомое удерживало охранника от всего двух шагов до дверного проема. И вдруг этот пузырь лопнул ослепительной вспышкой. Звук был, как от пневматики. Но Женька догадался, что это сработал глушитель. Пуля просвистела над плечом, чиркнув по уху.
Охранник прыгнул, перекатился через голову, в три прыжка добежал до угла коридора и, укрывшись за стеной, дал очередь из автомата, осветив вспышками пустой коридор. Только неподвижное тело первого грабителя так и лежало напротив входа в кабинет.
Выждав несколько минут, Женька все же рискнул приблизиться. Он полоснул очередью внутрь, но там как будто никого не было. Женька все же шагнул внутрь и ощутил слабый сквозняк. Окно чуть приоткрыто…
Внезапно вспыхнул дежурный свет в коридоре, и включились уличные фонари. Женька щелкнул выключателем и увидел, какой разгром в кабинете Руденко. Сейф дымился большой дырой в дверце. Женька снял с пояса фонарик и посветил внутрь — пусто. Он понял, что с него теперь не только погоны снимут за то, что не обеспечил сохранность, но и голову, а затем ее отправят на родину малой скоростью.
Женька вернулся к избитому грабителю и обнаружил, что тот мертв.
— Час от часу не легче! — Женька потер коротко стриженный затылок.
Всмотрелся в лицо убитого. Полосы краски на щеках — камуфляжный грим. Крепкий парень в черной тонкой водолазке и черных джинсах. На поясе большая кобура — пустая.
«Когда он успел вытащить у напарника ствол? — с недоумением подумал Женька. — И главное, понял гад, что парень мертв. Ничего себе скорость! Я ведь почти сразу начал стрелять… Капитан!» — пронзило его воспоминание о напарнике.