Под небом голубым

Аренев Владимир Константинович

Кучка-многоглазка перестала расцвечиваться, вскрикнула и выпустила из тела в воздух дымное облачко. Облачко мгновенно окутало Обитателя и стало рости, рости, рости до тех пор, пока не превратилось в колеблющуюся нелепую фигуру — копию человека. Контуры этого дымного манекена дрожали, словно рука умирающего старика-инвалида, они расплывались и создавали только самое общее впечатление о форме существа.

Но вот фигура уплотнилась, обрела устойчивые очертания и…

— Надеюсь, так мы быстрее найдем общий язык. Только, пожалуйста, не пытайтесь опять меня убить.

Человек растерянно кивнул.

ГОРОД.

БИБЛИОТЕКА.

20. Помни: в этом мире нету ничего нового.

Помни: все вокруг для тебя — словно в первый раз.

Глава вторая

ЧЕЛОВЕК. СЕЙЧАС.

1. Говоривший походил на раздетый магазинный манекен. Он был безволос и наг, и чертами лица кого-то напоминал человеку. Все в существе казалось мертвым: плотные руки, кисти и тонкие пальцы без единой морщинки, мускулистые ноги, мощный торс, застывшее лицо, кожа без царапин и шрамов. Только глаза в этом организме отличались живостью — не глаза даже, а две дырки, пробитые в черепе по обеим сторонам носа. Кто-то выглядывал наружу через эти дырки и внимательно, с легким любопытством рассматривал человека.

Еще одной чертой, отличавшей существо от манекена, были внешние половые органы, свидетельствующие о мужском поле создания (или, по крайней мере, настаивающие на подобном факте). Такие же мертвенно-розоватые, как и остальные части тела, они безжизненно покачивались при каждом движении. Манекен, похоже, своей обнаженности ничуть не стеснялся, даже не обращал на нее внимания.

— …не пытайтесь меня убить, — сказал он. — У вас это вряд ли получится, а время мы потеряем.

— Кто ты? — спросил человек. — И что тебе нужно? Зачем ты следил за мной?

— Я? — существо, кажется, немного удивилось такому вопросу. — Я не знаю, кто я.

— Тогда мы найдем с тобой общий язык, — хрипло рассмеялся человек. — Потому что я тоже…

Он оборвал себя, ужаснувшись сумасшедшинке, которая помимо воли проявилась в последних словах.

— Ладно, а теперь давай серьезно. Откуда ты такой взялся?

Манекен пожал неживыми плечами:

— А откуда все берутся? Не знаю.

«Одно из двух: либо он меня дурачит, либо…

/Ну-ну, что «либо»?/ Либо не дурачит. И тогда…

/Ну-ну, что…/ Помолчи!» Он спрятал в ножны меч и сложил руки на груди — для того, чтобы не держаться за рукоять.

— Ты вообще что-нибудь знаешь?

— Д-да… Последний первый раз я осознал себя, когда был в пустыне…

— Подожди! — от человечьего окрика существо вздрогнуло и отпрянуло на шаг назад; невидимые наблюдатели по ту сторону глаз тоже отступили. — Подожди! Что значит этот твой «последний первый раз»?

— Видите ли, дело в том, что когда я был в пустыне — об этом я уже упоминал — ко мне постепенно приходили воспоминания. И я понял, что начал существовать не тогда, когда осознал себя в пустыне, что существовал и до того момента — где-то, когда-то — и просто не могу вспомнить, где и когда. Отдельные обрывки фраз, картин, чьи-то лица возращались ко мне — но не более того. И сам я казался себе только частью чего-то, я передвигался, но у меня не было ног и рук, чтобы передвигаться, и даже головы с глазами, чтобы видеть то, что у меня нету рук и ног. И все-таки я передвигался… шел. Да, я шел по пустыне и вспоминал… вернее нет, не вспоминал, а так — натыкался на отдельные клочки — как в лесу натыкаешься на легкую, рвущуюся от одного дыхания паутину. Самое же странное то, что некоторые вещи — вот как, например, паутину — я до сих пор не встречал, даже не знаю точно, что это такое, и все-таки — помню про них. Выходит, я существовал и раньше. Поэтому и говорю «последний первый раз».

— Ну ты намудрил, — покачал головой человек. — Ладно, и что было дальше?

— Дальше я пришел в город. Было утро и ворота — открыты, поэтому я вошел. Но там уже жили другие, и они прогнали меня. Они сказали: ты не похож на нас, может быть, ты даже лучше нас — значит, тебе не место среди нас. Так они сказали. И я пошел дальше. Не знаю, сколько времени продолжалось мое странствие. Везде там, где я шел, была пустыня, настолько безжизненная, вообще не приемлющая жизнь, что мое присутствие словно взрывало тамошнюю реальность. Наверное, только из-за того, что и сам я не совсем живой, не случилось ничего страшного, никакой катастрофы.

Пока странствовал, я видел многие города, самые разные. В некоторые мне даже удалось войти — (когда хотелось входить; знаете, иногда даже страшно было слышать звуки, доносящиеся из-за стен, а не то что…). Но всегда я оказывался чужим и лишним; в какой-то момент мне показалось, я понял, почему. Это были не мои города. Наверное, просто когда-то давно я вышел из своего города и потерял его. Теперь вот ищу… искал.

Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, когда я в последний первый раз осознал себя. Не могу сказать, потому что не уверен, как нужно считать время, по каким признакам. Вот если по городам, в которых я бывал, — тогда много. Или, скажем, по знаниям, которые я получал… ведь каждая встреча с Обитателями городов не проходила для меня бесследно, что-то оставалось, я учился… — здесь создание запнулось на долю секунды, а потом продолжало,

— учился всякому.

— Например, менять внешность? — наугад предположил человек.

— Не только менять, — согласился манекен. — Не только менять, но и вообще иметь внешность. У меня же ее сначала не было, никакой — помните, я говорил?

— Помню, помню…

— Ну вот, а теперь я могу при необходимости стать кем угодно. Конечно, только снаружи — внутри же я остаюсь самим собой. Тем более интересны мне вы, ведь у вас — я заметил — все наоборот.

— Поэтому ты следил за мной?

Снова запинка, короткая, как вспышка молнии.

— Нет, не только поэтому. Просто мне кажется, что этот город — мой город. Я должен был выяснить, кто в нем живет. И почему.

— Выяснил?

— Нет. Только запутался.

— Что ж тут такого сложного? — деланно удивился человек.

— Вы. Вы… вы не соответствуете всему остальному. И вместе с тем — без вас… Я хотел сказать, без вас картина не была бы полной. Понимаете?

«Как же мне мешает то, что у тебя не лицо, а маска. Впрочем, у тебя все тело — маска. И черта с два угадаешь, какая мысль, какое чувство скрывается внутри».

— Не понимаю. Объясни, если можешь.

— Кто-то же должен открывать Врата в городе, который ждет своих обитателей, — сказало создание.

— Значит, только для этого?.. А ты слышал что-нибудь о Строителях?

Создание задумалось (или сделало вид, что задумалось): сидевший по ту сторону дырявых глаз, видимо, умел немного управлять человеческим телом и придал лицу соответсвующее выражение.

— Слышал. Один раз слышал.

Существо замолчало. Переступило с ноги на ногу, растерянно дернуло рукой, оглянулось на стены — высокие, в полнеба, стены, отслаивающиеся, тающие в ночь пластами тьмы. Потом неуклюже опустилось на землю, скрестив по турецки ноги и положив руки на колени.