Под необъятными небесами
Шрифт:
Когда волна прокатывается вперёд, поднимается нос и «Веккиетто», кажется, почти останавливается во впадине, в ожидании следующей волны. Но на самом деле мы не стоим, лаг всё ещё показывает шесть узлов, это только кажется, в сравнении со скоростью на гребне, когда стрелка уходит за пределы шкалы в десять узлов и корпус трясёт от скорости.
Мы несём слишком много парусины. Грот с двумя рифами, это нормально, но генуя действительно велика: 35 квадратных метров, полных ветра и морских брызг. Шкот сильно натянут и вибрирует от напряжения. Когда парус обезветривается, начинает бешено биться, заставляя сильно вибрировать штаг, мачту и корпус. Нужно всё-таки её сменить.
— Давай поставим стаксель. Лучше пусть будет на пол узла меньше, зато уменьшим нагрузку на лодку.
Мы это говорим со вчерашнего дня, но, оправдываясь то одной, то другой причиной, до сих пор не этого сделали. В два часа ночи, при смене вахт, мы даже пошли на бак, и Лиззи уже стояла наготове, с фалом в руке…
— Хотя, отсюда ветер не кажется таким уж сильным.
— Действительно. Давай подождём. Иди спать, если ухудшится, я тебя позову.
На самом же деле нас останавливает страх хоть немного потерять скорость, потому что мы хотим как можно быстрее уйти подальше отсюда.
Мы недалеко от берегов Колумбии, идём в Панаму. Это 700 миль через море, в котором до сих пор встречаются пираты. «Берега Колумбии опасны, часты случаи пиратства, связанные с торговлей наркотиками. Парусная яхта с малым экипажем, будучи замеченной в открытом море, является для пиратов лёгкой добычей. Поэтому рекомендуется держаться на расстоянии, по крайней мере 100 миль от колумбийского берега.»— Это слова Джимми Корнелла из его книги “World Cruising Routes”. Мы держимся на расстоянии 150 миль, что удлинит переход на два дня. Здесь на самом деле есть пираты. Не те романтические, из детских книг, с повязкой на глазу и Весёлым Роджером. Эти, хорошо оснащены, на быстрых катерах и с автоматами.
Наркоторговцам, для доставки кокаина из Колумбии в Америку, нужны лодки с легально оформленными документами, позволяющими входить в Американские территориальные воды, и, чтобы заполучить их, они сильно не церемонятся. За последние десятилетия пропало множество яхт и их экипажи исчезли бесследно.
В Венесуэле, на острове Борачча, мы встретили американца, яхтсмена одиночку, который около двух лет назад подвергся пиратскому нападению. К счастью, его лодка оказалась слишком маленькой, а мотор слишком слабым для наркодельцов, однако они забрали практически всё, что было на борту и перед тем как уйти, сломали ему руку и ногу, дабы он не смог никуда добраться и рассказать. Несмотря на это, ему удалось дойти до Пуэрто Колон.
— Мы будем держаться подальше от берега. 150 миль должно быть нормально.
— Конечно. Какая разница, на два дня больше или меньше.
— Да. Но ты видела сколько красных кругов на Pilot Charts?
Красные круги на Pilot Chartsобозначают вероятность волн высотой более трёх метров. Там где мы находимся сейчас, вероятность 30 процентов, дальше она будет увеличиваться, доходя до 60 в критической зоне, в 200 милях от Панамы.
Сильный ветер, волны и пираты — основные опасности этих вод. Но последняя, пугает больше, чем первые две вместе взятые. Против моря можно надеяться на прочность лодки и собственную выдержку, но против пиратов мало что можно сделать. Поэтому будем идти в ста пятидесяти милях и, надеюсь, что этого будет достаточно. Пока мы стояли в Венесуэле, в спокойном Пуэрто Ла Круз, 150 миль казалось более чем достаточно.
— Смотри, если возьмешь ещё чуть мористее, врежешься в берег Гаити! — Это Микеле издевается над нами. Мы встретились случайно в Венесуэле. Как выяснилось позже, в Милане мы жили в нескольких сотнях метров друг от друга и лодку свою он готовил к плаванию в Бокка ди Магра, там же где и мы.
— Был тут ещё один. Отправился в кругосветку. Сломал руль где-то в Африке. — так приветствовали Карло, когда осенним вечером мы появились там, в поисках спокойного места чтобы работать на своей лодке.
Микеле с семьёй отправились в плавание на два года раньше нас.
На африканском побережье они поднимались вверх по реке Гамбия и в одном из притоков сломали руль о подводное препятствии. Руль у них был консольный и поэтому очень деликатный. Если бы он был защищён килем, то, может быть и не сломался бы. На их счастье, недалеко от тех мест оказался, забытый всеми, затерянный в лесах, литейный завод, построенный во время одной из кампаний индустриализации и никогда не работавший. Но, как рассказывают наши друзья, там им удалось изготовить новый руль, с участием колдуна, который исполнил ритуал перед началом плавки.
Теперь они здесь, уже около двух лет, бродяжничают по Карибским островам с базой в Пуэрто Ла Круз. Здесь много таких как они, отправившихся в дальнее путешествие, или просто выбравшихся в Америку и сразу же, как они говорят, севших на мель в Венесуэле.
Здесь тропики, экзотика и жизнь дешева. Одни занимаются чартером на островах у побережья, другие коммерцией между Венесуэлой и Французскими Антиллами, третьи просто наслаждаются и выжидают.
— И куда вы так торопитесь? — спрашивают нас каждый день.
— Да. Действительно, куда мы торопимся?
— Конечно, если бы не дети, которые ждут дома…
— Но ты хотел бы остаться здесь, в Венесуэле и жить набобом?
— По правде говоря, нет.
Мы недавно прибыли и нам уже не терпится отправиться дальше.
По большому счёту, наше путешествие начинается здесь. Отсюда мы отправимся к Тихому океану, к сказочным Южным Морям, в поисках тишины, цветов…
Несколько дней на пополнение запасов, осмотреться вокруг, и мы готовы идти дальше. Венесуэла, если подумать, совсем недалеко от дома, мы сможем вернуться сюда позже, когда состаримся, без спешки.
— Мы идём в Тихий океан, в сказочные Южные Моря.
— Мы тоже пойдём. Мы тоже отправимся в Тихий. — бормочет Микеле — Может быть в конце сезона. Или по весне…
Пока же они смеялись и подшучивали над нами по поводу ста пятидесяти миль. Но ведь это мы идём в Панаму, и сто пятьдесят миль, казавшиеся в порту большим расстоянием, теперь, ночью, не достаточны, чтобы я чувствовал себя спокойно.
С тех пор, как прошли Аруба и вошли в колумбийские воды, по ночам идём с выключенными огнями. Увидев огни судна, маневрируем так, чтобы остаться у него за кормой и, самое главное, чтобы держаться как можно дальше. Пока этой ночью не появился этот проклятый красный огонь. По началу, около трёх ночи, когда я сменился на вахте, он был зелёным. Слабый далёкий огонёк, появлявшийся и пропадавший посреди огромных волн. Рыбак?