Под новым небом, или На углях астероида

Кучаев Александр

От опушки леса донёсся одиночный выстрел – похоже было на карабин, – затем ещё два, за ними пошла сплошная пулевая стрельба, за кормой вздыбился столб воды от разрыва снаряда.

Ник увидел испуганных грюненсдорфцев, отбывавших вахту на юте.

– В трюм, быстро! – крикнул он, и вахтенные исчезли, словно только и ждали, когда им прикажут.

– Орудия, пли! – послышался голос капитана, и в тот же миг комендор поднёс фитиль к запалу. Пушка грохнула, извергнув клубы дыма, и по опушке леса стеганула картечь – по тому месту,

где минуту назад виднелись какие-то люди.

– Носовое орудие, пли! – прокричал капитан, но на баке была тишина. Молнией метался Ник возле своей вертлюжной пушки, вновь заряжая её; одновременно боковым отрывочным зрением он разглядел сидящего у фальшборта Генри – помощник капитана прижимал руку к груди, между пальцами у него сочилась кровь. А дальше за фок-мачтой виднелось ещё чьё-то неподвижное тело. Ник в очередной раз поднёс фитиль к запалу, и пушка снова выстрелила.

Рр-рах, рр-рах, рр-рах – раздалось в ответ с правого берега, и по надстройкам корабля, словно железной палкой, застучали пули. И тут заговорило носовое орудие. Бах – и на берегу у самого края леса поднялся тёмный фонтан земли и дыма от разрыва снаряда. Бах – и снова фонтан.

Подготавливая к выстрелу свою гладкоствольную пушку, Ник бросил взгляд в переднюю часть корабля и увидел на баке юнгу. Реди ловко обращался с механизмами орудия, заряжая и наводя его на цель. Бах – и на берегу вздыбился очередной фонтан. По скорострельности носовая пушка значительно превосходила кормовую. В течение плавания Ник не один раз видел, как Реди просил Стива научить его обращению с орудием, и теперь полученные навыки оказались как нельзя более кстати.

На палубе появились Курт, Франц и Дитрих.

– Что происходит, герр капитан!? – крикнул Франц.

– Разве вы не видите – идёт бой! Наверно, это те самые коммандос.

– Не можем ли мы чем-нибудь помочь?

– Помочь? Видите Генри и Стива? Они ранены. Снесите их вниз, окажите им всю посильную помощь. Перевязочные материалы в моей каюте.

Едва мужчины Грюненсдорфа, подхватив раненых, скрылись в трюме, как на шхуну обрушился ураган автоматных очередей. Несколько пуль просвистело над головой Ника, несколько – задели ствол пушки и, срикошетив, с визгом ушли вверх и в сторону. Очевидно, коммандос решили выбить артиллерийскую прислугу, а затем расправиться со всеми остальными, кто окажет сопротивление.

Спасаясь от вражеского огня, Ник пригнулся и оказался под защитой фальшборта; не было сил поднять голову, пули, казалось, свистели у самого виска. Бах – раздался орудийный выстрел на баке. Это Реди продолжал вести бой с противником. Устыдившись собственной слабости, Ник пересилил страх, поднялся, забил в дуло заряд картечи и взял в руки фитиль. На опушке слева что-то шевельнулось, и по шхуне ударила ещё одна очередь. Над головой комендора опять засвистело, обожгло щёку и шею – стреляли прямо по нему.

Впервые Ник почувствовал прилив злости. «Вы меня хотите завалить,

а я – вас, – подумал он. – Посмотрим, у кого лучше получится». Он навёл пушку на то место, откуда стреляли, на кусты, видневшиеся над выступом прицела, и поднёс фитиль к запалу. Раздался выстрел, ствол подался назад и под воздействием мощной пружины вернулся в исходное положение. Кусты вокруг дерева, где засел вражеский автоматчик, выкосило прямым попаданием картечи, и за ними стала видна откинутая в сторону неподвижная рука.

– У меня получилось лучше, – тихо, почти шёпотом, проговорил Ник, обращаясь к поверженному противнику. – Ты умер, а я нет.

Бах – выстрелило носовое орудие, и вслед за этим послышались выстрелы за спиной, на левом берегу. У Ника радостно ёкнуло под ложечкой – он понял, что это заработали карабины. Оглянувшись, он увидел Сергея и Томаса, перебегавших от укрытия к укрытию. Вот они залегли и снова начали стрелять по правому берегу.

В течение последующих пяти минут противник был окончательно подавлен, и О’Брайен дал отмашку прекратить огонь.

Изнурённый комендор привалился к орудию. В голове гремели отголоски выстрелов и взрывов. Перед глазами мелькали остаточные тени закончившегося боя. На губах зародилась и исчезла видимость улыбки – шхуна устояла, его не убили, и это было самое главное.

Почувствовав прикосновение чьей-то руки, Ник обернулся. Рядом стоял капитан корабля. Ник поспешно выпрямился. О’Брайен, беззвучно шевеля губами, показал на него и в сторону каюты, затем, наклоняясь к самому его уху, стал о чём-то спрашивать. Он, еле разбирая смысл задаваемых вопросов, сжато отвечал. Мало добившись толку, капитан оставил его, и из головы комендора тут же вылетели и вопросы, и ответы.

Перешагивая через валявшиеся на палубе обрывки снастей и обломки дерева, Ник пробрался на бак и подошёл к Реди. Юнга сидел возле орудия, бессильно положив руки на колени. Лицо его было покрыто пороховой гарью, глаза воспалены, на робе под правой рукой расплывалось кровяное пятно.

– Ты ранен, – сказал Ник. – Твою рану надо обработать и перевязать.

Реди непонимающе посмотрел на него и, догадавшись по губам комендора, что тот ему что-то говорит, дотронулся до ушей, давая понять, что не слышит. От грохота пушечных выстрелов уши Ника тоже всё ещё были словно заложены ватой.

Он показал юнге на красное пятно на его робе.

– А, пустяки, – небрежно сказал Реди, – так, мазнуло слегка. А у тебя щека, шея и роба в крови, ты обратись к капитану, он тебя перевяжет.

– Капитан пошёл проведать Стива и Генри. А я могу подождать, – Ник повернулся к левому берегу. Сергей и Томас верхом на конях съезжали к воде. Увидев, что на них обратили внимание, они приветственно вскинули карабины, потрясая ими.

– Как дела на судне?! – крикнул Сергей.

– Нормально! – ответил Ник. С каждым мгновением он слышал всё лучше. – Вроде все живы!