Под покровом лжи
Шрифт:
Хавак не скрывал восторга.
— Уверен, вы найдете этим деньгам наилучшее применение.
— Я сделаю все, что в моих силах. Хавак восхищенно осклабился.
— Сенатор, вы — подлинный голос Внешних систем!
— Я вовсе не голос Внешних систем, Хавак, — спокойно возразил Палпатин. — Если вам так уж хочется наградить меня почетным титулом, зовите меня гласом Республики. Запомните это, потому что если вы начнете противопоставлять Внешние миры Центральным, а сектора — окраинам, в ваших рядах никогда не будет единства. Не к всеобщему равенству мы должны стремиться, а положить конец анархии и распаду.
Глава 14
Куай-Гон
Он пошел прямо на солнце. Воспоминания юности охватили его, образы сменяли друг друга, словно карты в колоде для сабакка, которую тасует умелый игрок. Как всегда, перед его внутренним взором мелькали дни, проведенные в Храме. Там он медитировал, учился, тренировался, заводил друзей, а иногда — терял их. Из глубин памяти всплыл день, когда он, совсем сопливый мальчишка, очутился в одной из башен и впервые по-настоящему увидел Корускант с высоты. И как он с той самой минуты был одержим желанием излазить всю планету-мегаполис, сверху донизу. Это приключение оставалось его самой заветной мечтой до самого отрочества и, фактически, было исполнено. До отвала.
В тех редких случаях, когда ученикам дозволялось покидать Храм, они ходили по окрестностям, словно группы туристов, и всегда в сопровождении наставника — не одного, так другого. Экскурсии в Галактический сенат, Дом правосудия, Дворец правительства…
Но и этих первых вылазок Куай-Гону хватило, чтобы понять, что Корускант — вовсе не та сказочная страна, какой он воображал его в детстве. Погода на планете была более или менее управляемой, детали естественного рельефа сглажены, и все, что осталось от природы, обитало в комнатных условиях, под присмотром и контролем.
Поскольку Сила была свойственна всему живому, она в некотором смысле концентрировалась на Корусканте. Но здесь она ощущалась иначе, чем в мирах, которые пребывали в более естественном состоянии, где взаимосвязь всего живого формировала мягкие ритмы и циклы. Если на большинстве планет Сила была подобна тихому шепоту, то здесь это был рев — постоянный фон для ощущений джедая.
Куай-Гон хотел просто пройтись. У него не было никаких особых планов. На огромной трехмерной карте в башне Совета Ордена мерцали сотни тревожных огоньков, обозначающих проблемные точки или чрезвычайные происшествия, но Малый Совет не озаботился послать их с Оби-Ваном ни к одному из них. Быть может, Йода или еще кто-нибудь из Совета остался недоволен (чтобы не сказать хуже) тем, как он зациклился на капитане Коуле.
По глубоко личному мнению Куай-Гона, члены Совета слишком уж хотели видеть в Коуле всего лишь еще один симптом наступления тяжелых времен, тогда как на самом деле Коул был чем-то большим. И к тому же Совету было свойственно долго и подробно размышлять о последствиях, о будущем и гораздо меньше внимания уделять настоящему. Йода, например, прямо-таки обожал твердить, что будущее всегда в движении, и все же он и Мэйс Винду иногда поступали так, словно случайности вовсе исключены.
Может быть, они видят некое великое грядущее событие, которое маячит на горизонте, размышлял Куай-Гон. А сам он не увидит его даже тогда, когда оно окажется у него перед
Единственное, что он принимал на веру, не рассуждая, — это то, что Сила на самом деле гораздо более загадочное явление, чем кажется любому джедаю.
Он не прошел и полукилометра, когда вдруг обнаружилось, что Ади Галлия идет рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки. Разумеется, она застала его врасплох.
— Ищешь что-нибудь конкретное, Куай-Гон, или просто бродишь в надежде, что наткнешься на нечто, достойное твоего внимания?
Он улыбнулся ей.
— Уже наткнулся.
Ади рассмеялась, потом одарила его сердитым взглядом.
Ногти ее были тщательно отполированы, синие глаза подведены голубым, и такие же голубые тени украшали кисти рук. Она уже больше десяти лет состояла в Совете Ордена, а титул магистра получила намного раньше. Ее родители были кореллианскими дипломатами, но она, как и Куай-Гон, выросла в Храме. Ади всю жизнь была влюблена в Корускант и знала эту планету лучше, чем кто-либо. За эти годы ее связала прочная дружба с верховным канцлером Валорумом и некоторыми представителями Центральных миров.
— А где же твой юный ученик? — спросила она, медленно шагая рядом с Куай-Гоном.
— Остроумие оттачивает, — уклончиво ответил Куай-Гон.
— Так ты, оказывается, и в самом деле дал ему возможность немного отдохнуть от своей неусыпной опеки? — поддела она.
— Это счастье глубоко обоюдное.
Она снова рассмеялась, потом посерьезнела.
— У меня есть новости, которые тебя определенно заинтересуют. Кажется, ты был прав относительно Коула. Возможно, он действительно выжил после взрыва грузовоза Торговой Федерации.
Куай-Гон остановился как вкопанный прямо посреди воздушного моста, по которому они шли. Дроидам и пешеходам ничего не оставалось, кроме как обходить внушительную фигуру джедая.
— Коула видели?
Ади облокотилась на перила моста и устремила взгляд туда, откуда они вышли, на Храм.
— "Дорвалла-Космос" преследовала челнок, подходящий под описание, которое составили вы с Оби-Ваном. И характеристики двигателя тоже совпадали. Челнок упал и взорвался уже после падения, недалеко от того места, где Коул оборудовал временную базу.
Куай-Гон кивнул.
— Я знаю этот район.
— На месте крушения мало что осталось для анализа, но останки трех человек, найденные среди обломков, были идентифицированы как тела сообщников Коула. Но вот что интересно: челнок явно пытался выйти на встречу с личным кораблем Коула.
— "Нетопыркой".
— Ойа совершила посадку неподалеку от места крушения, а потом рванула прочь от Дорваллы — только дюзы засверкали, сбив по дороге немало сторожевиков Дорваллы.
— Коул сумел добраться до корабля, — сказал Куай-Гон.
— Ты так в этом уверен?
— Уверен.
Ади кивнула.
— Один из пилотов сторожевиков докладывал, что двое или трое из команды Коула могли добраться до «Нетопырки» живыми.
— О корабле с тех пор что-нибудь слышно?
— Они ушли в прыжок, как только оторвались на достаточное расстояние от Дорваллы. Но за всеми известными убежищами Коула удвоено наблюдение. Если он выжил, его рано или поздно засекут и, если еще немного повезет, схватят.