Под покровом ночи

Ройс Мэри

— Я не боюсь, — твердо парирую, на что он скалится белоснежными зубами.

Со стороны змея слышится недовольное фырканье, но посмотреть я туда не осмеливаюсь. Мое тело напряжено, внутри я словно до предела натянутая струна, еще немного, и порвусь. Будто вся усыпана мелкими иголками, любое движение Соломона улавливаю кожей и покрываюсь колючими мурашками.

— Так-так, — протягивает уже знакомый мне бородач, — неужто снова мышка к нам пожаловала?

На его коленях восседает девушка с пышными формами и белоснежными волосами, томно хихикая ему на ухо. А он распутно

гуляет рукой под ее платьем. Так себе компания. Поэтому я отвечаю ему лишь скупой улыбкой.

— Так Боров, не лезь на мою территорию, — осекает его дагестанец и, приобняв меня, подтаскивает ближе к себе.

— Я свободная территория и завоеванию не подлежу, — говорю, убирая его руку, и усаживаюсь обратно на свое место.

Боров вновь заходится в своем устрашающем смехе.

— Мне нравится эта девочка.

— Ну так я настырный, красавица, своего всегда добиваюсь, — продолжает напирать дагестанец.

— Саид, дай девушке расслабиться. Видишь же, что непростой экземпляр, — подмигивает мне Глеб и продолжает дальше наминать мою подругу.

— Что пить будешь? — слегка подается вперед кавказец.

— Она не будет пить, — раздается за моей спиной неприятно грубый голос. Тоном, который не терпит возражений.

— Грозный, у тебя проблемы? — Саид хмуро сдвигает брови.

— Они сейчас будут у тебя. — Соломон напрягается и зло сжимает девушку в руках, отчего она начинает пищать.

— А может, я сама решу, пить мне или нет?

Я разворачиваюсь вполоборота и направляю на Соломона раздраженный взгляд. Но это только позабавило его, и змей даже расслабляется в кресле. А потом начинает жадно лапать девушку, будто хочет смутить меня этим. Только вот я не отвожу взгляд.

— Мышка, ты находишься за моим столом, и тут будет так, как я сказал. — Громадной лапой он обхватывает силиконовые долины рыжеволосой бестии и медленно мнет их, срывая с ее похотливых губ стоны.

— Ва-а-а-й, бля, — ощетинивается Саид, и меня касается утробный рык, вырвавшийся из его мощной груди.

— Барцуха, не встревай! — странным жестом жестко осаждает его Боров, и дагестанец нервно откидывается на спинку дивана.

— Тогда не буду мешать.

Я резко поднимаюсь с места и выхожу из-за стола.

— Аврора, не уходи, — жалобно пищит Марина.

— Я буду у бара, — кратко предупреждаю подругу и уверенно направляюсь на выход.

— Сядь на место! — грубо требует Соломон.

— Шлюхе у себя на коленях приказывай.

Мудак. Просто отвратительный тип. Понимаю, что не стоит себя так вести, ведь мне нужно сблизиться с ним и достать эту гребаную информацию, но его царские замашки меня уже достали. И вообще, сегодня я не планировала находиться в его обществе. Судьба опять сыграла со мной злую шутку.

В итоге истратив все карманные деньги, я изрядно напиваюсь. За вечер ко мне не подошел ни один парень, что окончательно добивает мое настроение. Я так тщательно собиралась, неужели я плохо выгляжу? Облокотившись на стойку, я вращаю в руке новый телефон и решаю заглянуть, что там внутри. Почти сразу натыкаюсь на видео и, нахмурив лоб, открываю его. Ян записал поздравление, из-за громкой музыки слов толком не слышно, зато видно его прекрасно. Подлец еще и с голым торсом. Ну разве можно быть таким сексуальным? Мое сердечко капризно топает ногой. Ненавижу. Но хочу. Я неожиданно захожусь звонким смехом, когда замечаю, как он сохранил свой номер — «Твой (не) любимый мент». Я решаю отправить ему сообщение, и уже через минуту раздается входящий звонок. От выпитого двоится в глазах, и я сдвигаю брови, чтобы сконцентрировать взгляд.

— Да. — Я стараюсь говорить громко, чтобы перекричать музыку и коротко, потому что заплетается язык.

— Разумовская, что за бред ты мне пишешь? И почему ты не спишь?

— Не знаю…ик-к.

— Ты что пьяная?

— Нет.

— Где ты?

— В клу… — не закончив, я сбрасываю звонок.

Нечленораздельная речь окончательно выдаст меня. И вообще, он меня утомил своими допросами. Зануда. Все ему на блюдечке с голубой каемочкой подавай. Пусть помучается.

Я сижу и потягиваю свой коктейль. Лонг, как там его, Айнет, Гайлет… Айленд. Неважно. По крайней мере, на вкус приятно. Прошло уже достаточно времени, и меня начинает клонить в сон. Достаю телефон, чтобы позвонить Марине, но меня резко дергает грубая мужская рука. От сильного рывка я даже теряю равновесие. И в то же мгновение оказываюсь перекинутой через крепкое плечо.

— Отпусти, придурок!

Я извиваюсь, пытаюсь выбраться из цепких лап. Сквозь басы музыки моих криков не слышно, но на улице они звучат пронзительнее. Меня отпускают на землю и, повернувшись в сторону похитителя, я замираю.

— Что ты тут делаешь? — Немного пошатываясь, я отхожу от него.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты как заноза в заднице?

— Так вытащи эту занозу и отвали от меня! — Я толкаю Яна в грудь и направляюсь обратно в клуб.

— Во что ты вообще вырядилась? — Он хватает меня за руку и притягивает к себе, пробегая по мне раздраженным взглядом.

— А что не так? Не нравится? — Я наиграно хныкаю и, закусив нижнюю губу, наивно хлопаю ресничками. — Видишь, все никак не могу тебе угодить. Трахаться как шлюха на одну ночь не хочу. Как одеваюсь тебе тоже не по вкусу. Разговоры тебя бесят. А теперь я еще и заноза в заднице. Могу сказать только одно. Иди к черту, Максимов! — Мой милый голосок в мгновение пропитывается ядом. Суками не рождаются, суками становятся рядом с такими, как он.

— Ты поедешь домой, хочешь ты этого или нет! — Не обращая внимания на брыкания, Ян тащит меня в сторону машины.

— Отпусти, идиот! Ненавижу тебя!

Злость, вызванная обидой из-за сегодняшнего разговора, снова воспламеняется, разжигая во мне неуправляемые эмоции.

— Ты меня не ненавидишь, Разумовская. Не утешай себя.

— Придурок, пусти, пусти, — требую я и безостановочно колочу его по груди.

— Мышка, у тебя проблемы? — раздается за спиной ледяной голос, и мне становится не по себе. Мы с Яном одновременно замираем.

— Разумовская, не вздумай устраивать концерт! Сядь в машину, — низко рычит мент.