Под покровом ночи
Шрифт:
— Тревожить… кого? — помолчав, спохватился Графенштайн. Громадный австриец снял очки и начал тщательно протирать стекла.
Банколен неподвижно стоял посреди комнаты, низко опустив голову.
Вскоре появился Герсо с тяжелым ломом и вежливо протянул его детективу.
— Возьми его, это тебе, — повернулся ко мне Банколен. — А теперь следуйте за мной.
В тишине отчетливо слышалось лишь постукивание по паркету трости Килара. Герсо уселся на свое место у гроба и сложил руки на груди. Я увидел его сидящим на своем посту в полумраке, с прямой спиной, прежде чем опустились портьеры на двери… Мы прошли
— Идемте, — просто сказал он.
Кил ар надвинул шляпу поглубже. Графенштайн посмотрел на лом у меня в руке. Мы цепочкой начали спускаться в подвал. Свет лампы плясал на выкрашенных известкой стенах. Лестница скрипела под ногами, моего лица коснулась паутина, и я с отвращением отпрянул. Запах сырой земли становился все сильнее по мере нашего спуска вниз. Я начал считать шаги: «Почему… ты… выглядишь… таким… бледным?» — словно это был припев. Свет лампы прыгал, падая то на земляной пол, то на белые трубы. Наши тени походили на тени гномов. Мне вдруг подумалось: «А если убийца здесь? Кто крадется за моей спиной?» Я даже обернулся. Из-под полей шляпы сверкнули яркие белки глаз Килара, который сжимал свою трость, как дубинку. Холодная сырость пробирала до костей. Банколен стоял перед низкой дверью, запертой на висячий замок.
— Это винный подвал, — сказал он и достал ключ.
Мы вошли. На стене, над огромными бочками, рядами лежали бутылки. Но когда Банколен поднял лампу повыше, я увидел, что одна стена свободна от бутылок и кирпичи в ней уложены неровно. У основания стены лежала небольшая кучка извести. Килар вдруг зацепился за что-то ногой. Предмет с лязгом отлетел в сторону. Это был совок.
Сквозь бородку Банколена сверкнули в улыбке белые зубы, глаза его засверкали. Круг света от лампы был неподвижен.
— Разломай стену! — скомандовал он.
Протиснувшись мимо Графенштайна, я поднял лом и обрушил его на торчащие кирпичи. Вверх взлетело облачко белой извести, и обломки кирпичей посыпались на земляной пол. Два кирпича зашатались. Я снова взмахнул ломом, и стена треснула. Еще несколько ударов, и с неожиданным грохотом кусок стены рассыпался, обдав нас удушливым облаком пыли. На мгновение свет лампы поблек, в то время как все мы замерли в оцепенении. Затем пыль осела, и мы увидели за стеной углубление…
На меня смотрел один глаз, подернутый пленкой и неподвижный, и я заметил часть полусгнившего лица. Очевидно, труп был прижат к кирпичам, потому что его разложившаяся рука почти ткнулась мне в лицо.
Я смутно сознавал, что лом выпал у меня из рук, и, если бы я не взял себя в руки, потерял бы сознание… За моей спиной послышалось испуганное восклицание, жуткий стон. Кто-то хрипло спросил:
— Что это?
— Месье Килар, — раздался голос Банколена. — Я хочу, чтобы вы посмотрели на последнего представителя рода Салиньи. Перед вами Рауль. Настоящий Рауль. Человек, который последние три недели выступал под его именем, человек, который был убит в позапрошлую ночь и сейчас лежит наверху в гробу, — это сам Лоран.
Наступила мертвая тишина. Я круто обернулся, чтобы
— Этот кирпич ударил меня по ноге… Меня кирпич ударил по ноге…
Глава 16
КАК ЧЕЛОВЕК ГОВОРИЛ ИЗ ГРОБА
Загадочно поглядев на нас, Банколен поднял вверх лампу, вокруг все еще плясали пылинки. Я слышал, как Графенштайн рассеянно пробормотал:
— Но это невозможно…
— Невозможно! Вы в своем уме? — Это уже закричал Килар.
— Вполне, — коротко ответил детектив. — Пойдемте наверх. Я вам покажу.
Мы кое-как добрались до гостиной и испытали настоящее потрясение, увидев снова корзины с цветами, белый гроб и шепчущего молитвы у гроба Герсо. Килар посмотрел на цветы, затем стащил шляпу с головы и судорожным движением прижал ее к груди. Мы опять сподобились увидеть сияние его лысины. Он щелкнул пальцами и дрожащим голосом произнес:
— Вы серьезно настаиваете на том, что в гробу лежит Лоран? Вы хотите сказать, что он убил Рауля и принял его внешность? Вы это хотите сказать?
— Я вижу, вы все еще мне не верите, — пожал плечами Банколен. — Что ж! Я готов показать вам детали. Я намерен показать вам все, что вы должны были сами заметить, и подкрепить это такими вескими доказательствами, что даже адвокат в них не усомнится. Садитесь, господа!
— Но… тогда, выходит, кто-то другой убил Лорана и Вотреля! — подал голос Графенштайн. — Кто-то другой!
— Именно так. Убийца, которого мы ищем, убил Лорана и Вотреля, так же как Лоран убил Салиньи и спрятал его в подвале за стеной. Этого человека мы и ищем. Другими словами, мы раскрыли жульничество и продолжаем находиться в начале головоломки! Постойте, Герсо, не уходите. Зажгите свет вот на этом столе. — Банколен начал открывать портфель.
Все молчали. Не знаю, что чувствовали остальные, я же был буквально оглушен и испытывал еще большее недоверие. Мы расселись по креслам. На столе зажгли лампу, и в полной тишине слышался только шелест документов, которые разбирал Банколен. Закончив с бумагами, он переключился на нас.
— Господа, — начал он, — с самого начала вы находились в невыгодном положении, потому что не имели ни малейшего представления о том, что именно расследуете. Боюсь, это мешало вам понимать смысл всей последовательности событий настолько понятных, что, как только появится увязывающий их факт, вы сразу все поймете. Во всяком случае, быстрее, чем я рассказываю.
У нас в Париже человеку моего положения и должности необходима чрезвычайная гибкость. От меня не требуется, конечно, быть экспертом, умеющим использовать все средства детектива — химию, баллистику, психоанализ, медицину, микрофотографию — со всей пользой, которую могут принести спектроскоп, хромоскоп, фотокамера и ультрафиолетовые лучи или какие-либо другие орудия специалиста. Мне достаточно разбираться во всем этом настолько, чтобы подсказать экспертам, что именно следует искать, и потом по достоинству оценить их находки. Я должен организовать богатые возможности полиции таким образом, чтобы усилия не растрачивались попусту. Образно говоря, чтобы не шарить в темноте и не искать наобум. Мой мозг обязан отобрать единственную логическую комбинацию событий, которую они должны будут доказать.