Под покровом тайны
Шрифт:
Амрит склонил голову в приветствии. Не то чтобы он обязан был, учитывая его особое положение при Хоне, но вбитые с детства правила этикета согнули его быстрее, чем он успел это осознать. Девочка присела в ритуальном поклоне, обращаясь к нему даже слишком уважительно. Понимает ситуацию, отметил Амрит. Почему-то стало не по себе, смотреть, как унижается малышка не намного старше его собственной сестры, было неприятно.
Кивком аккуратной головки, несмотря на осадное положение украшенной безупречной прической и гирляндами драгоценностей, Суонг отослала фрейлин на три шага назад. Большей свободы по регламенту они предоставить не могли. Амрит предложил локоть, девочка деликатно на него оперлась, и они двинулись дальше по тропинке уже вместе. Принцесса начинать разговор не спешила, индустанец тем более помалкивал.
– Что вы собираетесь делать дальше?
– нарушила наконец тяжелое молчание Суонг.
Амрит понимал, что она спрашивает вовсе не о его планах на обед. И решил ответить честно.
– Скорее всего, поделим Хинг на провинции. В каждой будет свой наместник, автономия и контролирующие отряды Индустана в столицах. Будет проще контролировать страну, если она перестанет быть цельной.
– И вы думаете, министры на это пойдут? Хон ничтожество, но Лин так просто не отступит.
– девочка смотрела на него пронзительно-фиалковыми глазами, забираясь прямо в душу.
Она высказывала его собственные потаенные мысли, поэтому Амрит возразил горячее, чем собирался:
– Лина на трон никто не пустит. Министров, не согласных с новыми порядками, казнят. Мы уничтожим Хинг, он никогда больше не потревожит наших границ.
– Неужели вы сами не понимаете? Это же подло.
– девочка от полноты чувств даже притопнула миниатюрной ножкой, и поморщилась. Получилось больно.
Свита за ее спиной ахнула в ужасе. Перечить предводителю захватчиков, да еще в такой оскорбительной форме! Дамы, конечно, держались в отдалении, но слышали все прекрасно, и теперь переживали, как бы с дерзкой принцессой вместе не казнили их.
Но Амрит сам был в глубине души согласен с Суонг, поэтому всего лишь уточнил:
– А как бы вы поступили на моем месте?
– Не знаю, я же не мужчина.
– пожала плечиками нежная фиалка.
– Но меня с детства готовили к династическому браку, и одним из его вариантов является невеста, отданная в стан бывшего врага. Если вдруг мы начнём войну, ее убьют в назидание, а какой отец или брат захочет своей родной крови вреда.
– А если войну начнёт Индустан?
– Амрит уже не скрывал своей заинтересованности. Малявка подала ему неплохую идею, которой грех было не воспользоваться. Положение у Хона было более чем шатким, и заручиться поддержкой принцессы и, через неё, третьего принца, было неплохим запасным вариантом.
– Тогда я отравлю всю правящую семью. Благодаря сестрице Элизабет я теперь неплохо разбираюсь в ядах. И противоядиях.
– подумав, добавила Суонг.
Малявка оказалась зубастой. Амрит усмехнулся.
То, что дворец не получится удержать, он уже понял. Эту вездесущую Элизабет с третьим принцем так и не нашли, зато отряд, посланный отлавливать их в подземных ходах, был вырезан подчистую. Рано или поздно они вернутся, забрать принадлежащее по праву.
И Амрит вовсе не собирался попадаться им под горячую руку.
Убежище оказалось одноэтажным домишком на окраине Бенджинга, состоящим из прихожей, общей залы и двух комнат. Вполне прилично по меркам простых людей, да и у Чи в гостях Элизабет привыкла к меньшему. Принц тоже был не избалован условиями проживания во время дипломатических и шпионских странствий.
Больше всех за скромность обстановки переживал Фэй.
Как же, венценосные особы - золотой свиток не ускользнул от взгляда военного - вынуждены ютиться в подобной халупе. Но принц его успокоил, переключив на более важный вопрос.
Как они собираются возвращать законную власть?
Вместе с Хоном и верными ему воинами оборону в Запретном Дворце заняли индустанцы. Народу об этом никто не сообщал, естественно, вся стража принца носила чёрные маски-доспехи, полностью скрывающие лица. Очень удобно, если хочешь спрятать кучу шпионов и предателей на самом видном месте.
Хон показался народу один раз, во время официальных похорон Шона Шу, прежнего Императора. Коронация нового была назначена на первый день следующего месяца, то есть оставалась всего неделя.
Слухи из дворца поступали исправно, но становились все неутешительнее. Стражники из казармы, отказавшиеся служить Хону, были казнены мятежниками на месте. Тем, кто проживал за пределами дворца и не был на дежурстве в день переворота, повезло больше - они в большинстве своём успели сбежать от репрессий и теперь прятались по близлежащим деревням, ожидая сигнала от Фэя.
Долго так продолжаться, естественно, не могло. Людям нужна была стабильность, семьям крыша над головой, а стране твёрдая рука. Хон метался из крайности в крайность, не зная, что предпринять, то умерщвляя неугодных, то назначая даты торжеств с гуляниями, чтобы задобрить возмущающуюся все громче толпу.
Он даже отважился на смелый шаг - выйти к народу еще раз. Помахал рукой с дворцовой стены, и даже проехался по городу в открытом паланкине. Помидорами его не закидали - все-таки почтение к императорской крови пересилило - но и бурных оваций Хон не дождался. Его встречали той же траурной тишиной, которой неделей ранее провожали в последний путь отца-Императора.
Хон вернулся во дворец еще более хмурый, чем покинул его, если это возможно. И издал новый указ.
Министра Минг, как и еще пятерых высокопоставленных чиновников, не согласных с резкой сменой власти, новый преемник Императора повелевал казнить на центральной площади следующим утром. В назидание вольнодумцам.
Остальное шакалье быстро признало первого принца наследным и спешно назначило дату для церемонии коронации. Дата практически совпадала с днём Нового Года, так что праздновать населению предстояло целую неделю.
Новый Повелитель пытался заглушить таким образом народное недовольство.
Безуспешно.
Возмущение крепло.
Из дворца начали распускать слух, что Императора убил третий принц, подговоренный саксонской шпионкой. Лин в ответ по своей сети информаторов запустил встречную мысль - принц Хон отцеубийца и обманом и преступлением пытается занять трон.