Под покровом тайны
Шрифт:
Принц довольно улыбнулся, притягивая жену за руку в свои объятия. Элизабет замерла.
Все внимание девушки внезапно заняла смуглая рука, уверенно сжимающая ее ладонь. Тонкое аристократическое запястье, рисунок вен на тыльной стороне, такой знакомый шрамик над большим пальцем, которым Лин выводил замысловатые узоры на ее кисти. На удивление нежная кожа мужского горла, в которое она невольно уткнулась носом, источала знакомый аромат ванили, смешанный с мускусом и сандалом. Элизабет неосознанно потерлась об него лицом, ластясь, как кошка. Лин глухо застонал, передав ей вибрацию всем телом, и повалил на подушки, нависнув сверху.
Позабытый рулон с инструкциями с глухим стуком выпал из накренившегося кармана.
– Это что?
– Удивился Лин, свешиваясь с матраса, чтобы разглядеть плотно свернутую бумагу. Элизабет, покраснев, попыталась его увлечь за шею в прежнюю позицию - черт с ними, инструкциями, по ходу разберутся. Но любопытство Лина было сильнее.
Он подобрал рулон, развернул. Пролистнул. Задумчиво отлистал обратно на пару интересных моментов.
Элизабет поняла, что скоро станет напрочь бордовой от прилива краски к лицу.
Лин хмыкнул, засунул фолиант под подушку.
– Потом изучим поподробнее.
– пообещал он, хмыкнув при виде ее покрасневшего лица.
– Не надо так стесняться, я люблю тебя именно за твою тягу к знаниям. Книги - это прекрасно.
– последнее он прошептал прямо ей в губы, перед тем, как поцеловать. Элизабет поняла, что в корне с ним не согласна. Прекраснее того, что с ней делал муж, не было ничего. Пока не стало немного больно, но это постороннее и ненужное ощущение быстро прошло, уступив место всепоглощающему наслаждению.
Они действительно изучили фолиант. Недели через две, просто из любопытства. Элизабет посмеялась над своей наивностью. Промелькнула даже мысль переиздать экземпляр - в расширенном и дополненном варианте.
Фантазия Лина была неистощима, составители фолианта меркли в сравнении с ее мужем.
Оказалось, даже в высоком росте есть свои преимущества.
Особенно, когда муж прижимает спиной к стене в беседке и показывает новый способ отдачи супружеского долга.
Фрейлины и евнухи сторонились молодоженов, как чумных. Никто не мог угадать, где эти ненормальные в следующий раз устроят свои любовные игрища. На всякий случай, даже стража патрулировала территорию, преувеличенно громко топая сапогами и побрякивая оружием. И все равно несколько раз натыкалась на раскрасневшуюся парочку, поспешно приводящую себя в порядок.
Ни о каких отдельных покоях и речи не шло. Пользуясь тем, что он не Император и даже не наследник - очередной плюс положения - Лин проигнорировал многовековую традицию и приказал перетащить весь нехитрый скарб Элизабет в его собственное жильё.
Хон с третьим принцем практически не пересекался, а если уж приходилось - на собраниях или семейных обедах - держался холодно, но вежливо. Угроз больше не поступало, покушений тоже не было. Элизабет вздохнула было с облегчением.
Идиллия была нарушена неожиданно и очень грубо.
Из Саксонии прибыла посольская делегация.
Ничего неожиданного в самом факте прибытия не было, все по плану. Ежегодный визит в дружественную страну. Расположились в отведённых покоях, поднесли дары Императору, обменялись уверениями взаимной дружбы. Все как всегда.
Вот только на второй день возник неожиданный вопрос.
У Элизабет были свои соображения на тему, кто именно столь услужливо нашептал посольству о ней.
Но теперь послы настойчиво требовали предьявить им наследную принцессу Элизабет Адриану Тюдор-Эльзасскую.
Глава 18
Вечно прятаться от послов все равно не получилось бы, рассуждала Элизабет, готовясь к торжественному приему. Как оказалось, в покоях третьего принца сыскался зал, в котором было вполне пристойно принимать представителей дружественных стран.
Принцесса долго думала, что рассказать послам, о чем умолчать, и вообще для чего она вдруг им понадобилась. Слухи до неё доходили даже в этой глуши, Альфред все-таки использовал этот гадкий трюк с любовником. В глазах общественности она стала развратной глупышкой, удравшей с мужчиной посреди ночи. Первое время после ее исчезновения Саксония стояла на ушах - никто не верил, что разумная и рассудительная наследница вдруг окажется способна на такую блажь. Шло время, принцесса не объявлялась, поползли старательно глушимые властью и оттого еще более живучие слухи о покушении. Главным виновником, естественно, считался брат - как ныне наследующий. Помолвка с принцессой Остеррейха почему-то сорвалась, народные симпатии были далеко не на стороне кутилы и ловеласа Альфреда. Неужели отец задумал вернуть ее на трон?
Сама до конца не веря в подобный поворот, Элизабет медленно, нога за ногу, плелась на встречу с послами. Ей сейчас очень хотелось держаться за успокаивающую руку Лина, но увы, по протоколу он шёл впереди, и их разделяло человек десять его свиты, три шага и двое ее телохранителей.
Створки дверей распахнулись будто сами собой, пропуская Их Высочеств со свитой. Делегация Саксонии склонилась в придворном поклоне, расступаясь перед ними. Элизабет прошествовала мимо послов, даже не глянув в их сторону. Только мелькавшая впереди макушка Лина позволила ей удержаться от нервного заламывания рук. Он поднялся на три ступени, присел на расшитые бархатные подушки, дождался пока она присоединится к нему на возвышении и под прикрытием обильных складок ее одеяния крепко стиснул ее ладонь. Она благодарно сжала в ответ его пальцы.
Послы недоуменно поглядывали на принцессу, их изумление не мог скрыть даже многолетний опыт. Да и сама Элизабет себя, наверное, с трудом бы узнала. Волосы были забраны в сложную высокую прическу. На объём, задуманный местными мастерицами, своих прядей не хватило, пришлось в спешном порядке обстригать удачно затесавшегося на конюшню белого арабского скакуна. Хвост промыли плохо, и теперь принцесса периодически морщилась от легкого навозного амбре.
От украшений, воткнутых в волосы, уложенных многослойными нитями на голове и висках, ломило шею. Богато расшитые одеяния шуршали при каждом движении. Алые губы, белоснежная кожа и чуть изогнутые стрелки на веках завершали образ.
Если бы послам не донесли, что она здесь, они бы ее и не узнали, сделала для себя вывод Элизабет.
Глава делегации, лысеющий лорд в летах, периодически промокал проплешины батистовым платком с монограммой. Имени лорда, как и его сопровождающих, Элизабет не запомнила. Вся церемония представления прошла как в тумане, из которого она иногда выныривала, чтобы услышать очередной обрывок фразы:
– ...тщательные и безуспешные поиски... Потеряв всякую надежду... убитый горем...