Под прицелом тьмы
Шрифт:
Он немного сменил своё положение, а, точнее, сместил свой гигантский корпус к левому плечу девушки. Правда, от этого, покрывшая её полностью Тень мужчины меньше ощущаться ею не стала.
Невольно тут же вспомнились не самые приятные моменты со вчерашней ночи, когда он её прижимал к своей груди и зажимал тисками мощных бёдер. Тогда она и вправду пережила с ним свой первый микроинфаркт, а может даже и клиническую смерть. Просто очень недолго пробыла на том свете. Вернее, он сам не захотел её там надолго оставлять.
Сердце в её груди теперь вновь молотило, как заведённое и, казалось, по большей части сотрясало
— И нет, куколка. Это не вынужденные меры. Я знаю, что ты можешь сидеть ровно и не шевелиться, если тебя очень хорошо об этом попросить. Но на данный момент, так надо. Хотя бы потому, что мне придётся сейчас уйти на некоторое время. А тебе придётся всё это время ждать моего возвращения. И не шевелиться. А не шевелиться ты сможешь только в подобном положении. По крайней мере, я в этом больше уверен, чем при иных обстоятельствах.
— П-пожалуйста… я не…
— Т-ш-ш, Анна. Ты сама захотела остаться, так ведь? — теперь он нагнулся к её затылку собственной головой и чуть было не буквально обжог ей край ушка своим демоническим громким шёпотом. От которого, да, внутренности начинают жить своей жизнью, скручиваясь в тугой, болезненный и пульсирующий комок из непонятного месива. При этом ласково обхватив ей подбородок и скулы пальцами, которыми мог всего одним незаметным движением свернуть ей шею в любую ближайшую секунду или мгновение. Одновременно фиксируя положение её головы в нужной ему точке.
Она лишь коротко кивнула и жалобно всхлипнула, поскольку действительно боялась его до чёртиков. Боялась теперь по-настоящему, даже если он вдруг и вправду решил попросту её разыграть.
— Если до этого я ещё давал тебе какие-то поблажки и мог дважды, а то и трижды повторить своё требование, то теперь уже всё. Лимит имевшихся у тебя до этого бонусов исчерпан. А последние больше не считаются действительными. Поезд ушёл. Так что сиди. Жди. И не шевелись.
Похоже, он всё-таки не шутил. Пусть при этом его голос и звучал с наигранной лаской и вкрадчивыми нотками от сказочника-загадочника. Только, скорее, от его тональности хотелось буквально куда-нибудь провалиться или испариться. А когда он вдруг выпрямился, отпустил ей лицо и практически сдёрнул с неё всю свою удушающую тень… Ей совершенно от этого не полегчало. Может даже полностью наоборот. Ведь он направился далеко неспешным шагом к выходу из комнаты и за всё это время ни разу к ней не обернулся. Даже когда выходил в коридор и закрывал за собой двери.
Почему она сама не попыталась ни разу его остановить и попросить не делать того, что он намеревался с ней делать? Она ведь могла для этого применить любую из действующих на мужчин уловок. Впасть в истерику, в причитания, которые бы он попросту не смог бы ничем перебить, кроме как зажатием ей рта своей исполинской ладошкой.
Но, в том-то и дело. Она понятия не имела, на что он был способен и что мог после этого с ней сделать. Да и времени на всё про всё у неё явно не хватило. А способность хоть как-то здраво соображать бесследно улетучилась в неизвестном направлении.
К тому же, он совершенно её не предупредил о том, как надолго отсюда ушёл, а, главное, для чего и зачем. Да и что она
Он совсем не походил на взбесившегося маньяка. Просто взял и ни с того, ни с сего…
Новый поток слёз брызнул из глаз девушки под давлением очередного неконтролируемого приступа животного страха. Ведь она действительно могла всего этого избежать, если бы не стала так бездумно качать права и что-то там для себя требовать. Монарх, наверное, всё это время над ней потешался и по-своему развлекался. Так сказать, мстил за то, что она решила пойти против выдвинутых им условий. Ещё и в его доме. Вначале выслушал все её ничего не значащие для него аргументы, а потом… Потом решил продемонстрировать ей наглядно, кто был в данном доме законным хозяином.
Ну, что ж, молодец, Анна. Ты добилась своего. Раздразнила зверя, после чего тут же выпустила его на волю. И это аккурат после того, как она сама ещё совсем недавно пыталась перерезать ему глотку.
Неужели Монарх оказался прав, и воздух свободы ударил ей по мозгам непредвиденными побочными последствиями.
Вот теперь она точно не знала наверняка, чего сейчас хотела больше всего. Его личного возвращения или кого-то другого? Например, той же Анастасии.
Но она различила в мёртвой тишине комнаты каким-то воистину неимоверным образом едва слышные шаги со стороны коридора. И они едва ли могли принадлежать цокающим каблучкам женских туфель. Слишком уж… тяжёлые. И размеренные… До ужаса уже знакомые.
Она даже перестала плакать и всхлипывать. Как и озираться по сторонам в поисках неизвестно чего или кого. Может, хотела найти наконец-то где-то одну из скрытых камер? Или наивно понадеялась, что действительно могла как-то освободиться, а потом бежать?
Куда и как?
— Пожалуйста! Глеб Олегович! Я всё-всё-всё сделаю, что вы только не скажете. Только, умоляю, не делайте мне больно… — она затараторила практически сразу, как только замок в дверях издал характерный щелчок, после чего белая панель подалась внутрь комнаты.
Правда, Монарх вообще не обратил на её заранее подготовленную молебную речь никакого внимания. Будто и вправду её не слышал. Зато всё так же спокойно и не особо спешно приблизился к столу и выложил перед девушкой на его край…
Ей действительно не причудилось? Это был… Кляп? Резиновый кляп из чёрного шарика, плотно закреплённый в стальных скобах на кожаном ремешке.
— Ещё хоть одно слово или звук, Анна… И он окажется у тебя во рту, пока я всё не закончу. Дважды повторять или делать последнее китайское предупреждение тоже не стану. Либо ты делаешь то, что тебе говорят…
Он снова обошёл её со спины и встал так, что кроме его огромной тени и смертельно опасной физической близости девушка больше ничего не ощущала и не видела. Но обернуться или откинуть голову назад боялась до смерти. Даже после того, как он принялся распутывать в её собранных на затылке волосах чёрную резинку. Уже через пару секунд длинные пряди начали падать ей на шею и плечи мягким ласкающим шёлком.
— Либо я не буду тебя ставить сразу в известность, какое применю к тебе следующее наказание. Я просто это сделаю. Даже если ты начнёшь кататься по полу передо мной, ползать на коленях, умоляя в слезах и соплях ничего с тобой не делать.