Под прицелом
Шрифт:
Поправляя на голове соломенную ковбойскую шляпу с загнутыми полями, он спустился по лестнице окружного суда и перешел через улицу к темно-зеленому грузовому пикапу. Райана надо было прождать минут пятнадцать, поэтому Роджерс развернулся и проехал по главной улице Холдена вверх к магазинчику Рексолла, где купил пачку сигарет и объемистый воскресный номер "Детройт фри пресс". А когда опять вернулся к суду, вновь развернулся на север и остановился на запрещенном для стоянки месте, Райану, по его расчетам, именно в этот момент выдавали шнурки от ботинок и велели выкатываться.
– Подпишись
Пока Райан, открыв бумажник, пересчитывал лежавшие там три бумажки по одному доллару, затем просовывал ремень в петли пояса брюк цвета хаки, застегивался и засовывал бумажник в задний карман, Джей-Ар Коулмен не сводил с него глаз. Наконец Райан взял конверт с деньгами и заглянул в него.
– Это от компании. Сюда забросили, – пояснил дежурный помощник шерифа.
– Не запечатано.
– Таким и доставили.
Райан изучил расчет и сумму, проставленные на конверте, вытащил деньги, насчитал пятьдесят семь долларов.
– Хватит на дорогу домой, – сказал Джей-Ар Коулмен. – В двух кварталах отсюда стоянка "Грейхаунда" [1] .
Райан сложил конверт вдвое, сунул в карман рубашки. Затем замешкался, обшаривая карманы брюк, оглядывая барьер. Наконец, поднял глаза на Коулмена и объявил:
1
"Грейхаунд" – национальная автобусная компания США, обслуживающая междугородные пассажирские маршруты. (Здесь и далее примеч. перев.)
– У меня была расческа.
– Нету никакой расчески.
– Знаю, что нету. Зачем кому-то воровать расческу?
– Не было у тебя расчески.
– Нет, была. Я всегда ношу при себе расческу.
– Если ее тут нет, значит, и не было.
– Можно за десять центов новую расческу купить, – проворчал Райан. – Чистую. Зачем кому-то воровать чужую расческу?
– Если хочешь, – предложил дежурный помощник шерифа, – я тебя сам в автобус посажу.
– Все в порядке, – отозвался Райан. – Увидимся.
– Лучше не надо, – буркнул Коулмен.
Боб Роджерс-младший ждал, когда Райан заметит грузовой пикап. Он не мог не заметить белой надписи на дверце "Ритчис фудс инкорпорейтед, Джиниве-Бич, Мичиган". Но тот, небрежно спускаясь по лестнице окружного суда, сначала поглядел по сторонам, затем на верхушки деревьев, на небо. Боб-младший сидел, высунув локоть в окошко. Пока Райан приближался к пикапу, он надвинул на глаза соломенную ковбойскую шляпу с круто загнутыми полями, положил руку на руль. Роджерс знал, что Райан собирается открыть дверцу, и разрешил ему это, однако не больше.
– Хочешь куда-то проехаться?
Райан глянул на него снизу вверх:
– Ты ведь едешь на север, правда?
– Правда, – подтвердил Боб-младший. –
– Думал сперва забрать свои шмотки.
– Не нужны тебе шмотки. Тебе нужен только билет на автобус. Или перейди улицу и голосуй, подняв палец.
Райан глянул на север вверх по улице, щурясь на солнечный свет, оглядел выстроившиеся вдоль нее магазины, стоявшие перед ними машины, снова повернулся к Бобу-младшему и спросил:
– Сигарета найдется?
– Нет, не найдется.
– А что там в твоем кармане такое квадратное?
– Просто в кармане кое-что квадратное, – ответил Боб-младший.
– Ну, пока! – Райан захлопнул дверцу и двинулся по тротуару.
Боб-младший следил за ним. Обождал, пока тот дойдет до угла, потом толкнул пальцем рычаг передачи, тронулся, не отъезжая далеко от тротуара, легонько придерживая руками тонкое рулевое колесо. Поравнявшись с Райаном, окликнул его:
– Эй, парень, я ведь не закончил с тобой разговор. – Затем проехал немного вперед, остановился, чтобы Райану пришлось подойти, и добавил: – Хочу сказать тебе кое-что.
– Давай!
– Подойди чуть поближе, чтобы я не орал. – Боб-младший свернул лежавшую рядом воскресную газету и потянулся к окну, положив руку на спинку сиденья.
– Ну? – буркнул Райан.
– Слушай, за две недели, что ты жил со сборщиками, мы ведь с тобой не особенно разговаривали, правда?
– Пожалуй.
– Точно так. Стало быть, ты не знаешь меня, правда?
Райан кивнул в ожидании продолжения.
– Мы никогда с тобой не разговаривали потому, что я не мог выдумать ни единой причины, по которой мне надо было бы с тобой пообщаться, – разъяснил Боб-младший. – Но сейчас скажу тебе кое-что. Отправляйся домой, парень. Говорю это ради твоей же пользы. Ведь даже если на самом деле ты не белый, то хоть с виду белый, поэтому я делаю тебе одолжение.
Райан молча глядел на взрослого мужчину в надвинутой на глаза ковбойской шляпе – крутого деревенщину с фермы в Джиниве-Бич, с огромными руками, тяжелее его фунтов на тридцать и лет на десять, наверное, опытнее. А еще у него окажется чисто белый лоб, думал Райан, если он когда-нибудь снимет эту дурацкую шляпу. Ему ни разу не доводилось видеть Боба-младшего без шляпы.
– Больше ты у меня не работаешь, – продолжал между тем Роджерс, – поэтому по закону не обязан делать то, что я говорю. Только мне известна одна основательная причина, по которой ты должен отсюда убраться, и как можно скорее. Понимаешь, в чем дело?
"Господи, Иисусе Христе!" – пробормотал про себя Райан, а вслух произнес:
– Нет. В чем?
– Дело в Лу Камачо. – Боб-младший сделал паузу, чтобы собеседник переварил сообщение. – Нельзя бить руководителя бригады перед его людьми. Если он узнает, что ты еще тут, отправит кого-нибудь пырнуть тебя ножом, да так быстро, что ты и не почувствуешь.
– Я об этом не подумал, – признался Райан.
– Бывает. А мне придется столько времени просиживать задницу с копами – шерифскими и из полиции штата, – что я не соберу огурцы аж до самого Рождества, – добавил Боб-младший. – Понимаешь, о чем я?