Под прикрытием
Шрифт:
Винтовка, если винтовка, то и патроны, хотя бы штук двадцать. Это пятнадцать килограммов. Плюс автомат, боеприпасы. Черт…
– Придется тебе два рюкзака тащить. Дотащишь?
– Выживу, босс…
Машину закрыли, на сигнализацию ставить не стали, еще взвоет. Просто я достал провод из-под капота и положил в карман. Случись чего, быстро уехать уже не получится, но и с колесами останемся гарантированно.
Шли обычной цепочкой, дистанция десять метров. Местность – зеленые холмы, кустарник, речки. Раньше тут скот пасли, теперь не до скота было – где-то частные пансионы
– Слушать! – Грей замер на месте, присев. – Слышал?
– Слышал…
Ветер донес до нас отголосок крика – в горах вообще ветер творит удивительные вещи. Иногда за десять метров человека не слышишь, иногда за километр хорошо слышно. Ветер принес едва слышный крик. Нечеловеческий. Душераздирающий…
– Он?
– Возможно. Поторапливаемся…
Первого мы обнаружили примерно в километре от фермы – сидел на валуне и курил. Мы как раз снизу на него выходили, он нас не заметил. Хорошо, что тут они такие беспечные. Видимо, из местных.
– Вижу оружие. Автомат.
– Проконтролируй.
Стрелять из простой винтовки нельзя, тут уже можно пользоваться только бесшумным оружием. Встал на колено, прицелился – перекрестье прицела поставил выше, с поправкой. Аккуратно дожал спуск. Винтовка толкнула в плечо – оно еще помнило отдачу пятидесятого калибра, и эта показалась почти незаметной. Лязг затвора, дославшего новый патрон в патронник, был громче звука выстрела…
– Цель упала влево и лежит без движения. Цель не двигается. Цель поражена! – вынес, наконец, вердикт мой напарник.
– Помалу вперед.
Боевик и впрямь оказался молодым – совсем пацан в грубой брезентовой зеленой ветровке, с каким-то полудетским лицом. Но рядом с его изогнувшейся в мгновенной агонии рукой лежал старый американский «Томпсон» с большим барабанным магазином, еще, наверное, времен «сухого закона». В те годы Ирландия была одним из основных поставщиков виски в САСШ, и оружия гангстеры в обмен на виски немало завезли. И – громоздкая старая рация у камня, работающая на прием. Маленький солдат безумной войны, идущей сквозь годы и десятилетия.
– Теперь тихо, – глушитель я снимать не стал, – идем максимально осторожно, ферма рядом. Если что – ты меня прикрываешь.
– Понял, босс.
Ферма – раньше это и в самом деле была овечья ферма, заброшена уже лет двадцать – с тех пор, как местных фермеров-овцеводов окончательно подкосили поставки огромных партий тонкорунной шерсти из Австралии, где ее производство обходилось куда дешевле. Таких ферм множество – и многие облюбовала ИРА. Сейчас в крыше уже зияли прорехи, а хозяйский домик и вовсе был без крыши. «Форд» и впрямь стоял у распахнутых ворот, и он был черным, и надо было идти, но я почему-то медлил. Смотрел в оптический прицел и медлил.
И не зря медлил! Из хозяйского домика, верней, из развалин хозяйского домика, потягиваясь, вышел здоровенный рыжий детина, одетый в синий рабочий комбинезон. На плече у него висела дулом вниз короткая «Стерлинг-Армалайт» с дополнительной передней рукояткой и длинным, на сорок патронов, магазином. Помимо этого на поясе в самодельных ножнах был большой нож, каким режут овец. Не глядя по сторонам, детина потянулся, как будто только что спал, и полез в карман.
Щас покурим…Что там про третьего говорилось? Сейчас и первому прикуривать опасно.
Пока детина щелкал зажигалкой и раскуривал сигарету-самокрутку, я оценил, что из окошек-бойниц фермы его не видно. Да и мимо него нам все равно не пройти. Поднимут тревогу они только в том случае, если кто-то выйдет из ворот фермы и направится к машине. Но тогда мы с Дорианом снимем его из двух стволов, и внутри останется один. Он наверняка подумает, что ферму окружили бойцы САС, и попытается использовать заложника, чтобы прорваться. Там – по обстановке…
Когда детина сделал первую могучую затяжку, я выстрелил. Два раза, для верности. Детина сломался, упал набок, где стоял. Даже с расстояния я заметил, как синий комбинезон стремительно буреет от крови.
– Цель упала назад и не движется…
Я задержал прицел на рыжих волосах, снова нажал на спуск. Плеснуло красным…
– Цель поражена.
– Перебежками, вперед! Смотри за бойницами!
Короткими перебежками, прикрывая друг друга, добежали до фермы, прижались к сырой, ноздреватой стене. Я знаками показал Грею – обойди с той стороны и «три минуты». Согласно кивнув, держа перед собой винтовку и согнувшись в три погибели, он пошел обходить ферму – мой же путь был гораздо короче. К дверям. Пользуясь моментом, быстро открутил глушитель – с ним тяжелее стрелять с близкой дистанции, перевел переводчик-предохранитель вверх, на автоматический огонь.
Когда Грей появился с той стороны, я отсчитал на пальцах до трех – и мы рванулись внутрь…
– Пресвятая матерь божья… – Грей едва не выронил из рук винтовку.
Все оборудование, которое раньше имелось на ферме, загоны для скота, кормушки – все давно выломано и разорено, а вот то, что было сделано из камня или из бетона, сохранилось. Сохранилось и сено – не так уж много, охапки то здесь, то там разбросаны. Под ногами – перепревшая, утоптанная смесь сена и овечьего навоза, этакая подстилка, за годы слежавшаяся в однородную массу.
Запах – медный, бьющий в нос. Слишком знакомый для меня…
Крыша у этого заведения поддерживалась толстыми деревянными, потемневшими от времени балками, установленными через равные промежутки. И вот к третьей от двери балке кто-то рукастый приделал поперечную перекладину, получив таким образом крест.
На кресте был распят человек – вернее, то, что от него осталось.
– Лейтенант Грей! – рявкнул я со всей силой, с какой был способен.
– Да, сэр! – пришел в себя он, все-таки Сандхерст [73] давал о себе знать.
73
Сандхерст – там находится училище, выпускающее отличных младших пехотных командиров.