Под провокатором
Шрифт:
Понимал, что ей трудно, понимал, что всё это чертовски давит на неё, но не мог сказать абсолютно ничего, хотя бы долю правды. По принципу домино придётся выложить сразу всё. Это не то место и не то время делать это.
Она не успела даже пискнуть, как я подхватил её на руки и понёс к кровати, аккуратно положил на неё и лёг рядом, прижимая хрупкое тело к себе. Удивительно, но она даже не сопротивлялась. Укрыл нас одеялом, поцеловал её в шею и, медленно поглаживая её обнаженный живот, погрузился в сон.
_______________________________
Проснулся, когда
Да уж, я сам презирал себя за вчерашнюю ночь. Действия провокатора ослабло, я вспомнил, с каким напором вчера брал девчонку, и поморщился, наверное, для недавней девственницы это был перебор. Что греха таить, я готов был повторить всё прямо сейчас. Ее нежная мягкая кожа касалась моей, заставляя кровь бурлить, я притянул ее ближе к себе, наслаждаясь близостью, которую она дарила. Мог разбудить ее, загладить вину за вчерашнее, но… понимал, что в данной ситуации, это лишь больше травмирует ей психику. Тем более, рассудок у меня уже более менее пришёл в порядок, и взять себя в узды воли я мог. А ведь вчера убеждал себя поехать в Гипфель, дождаться, пока провокатор перестанет работать, не действовать необдуманно.
Не удержавшись, я провёл ладонью по нежной коже её спины, скользнул выше, к щеке. Её волосы всё так же были в высокой прическе, из которой я начал вытаскивать какие-то металлические палочки[1], название которых не знал, знал лишь то, что они создавали некую конструкцию, удерживающую волосы собранными. Мелани сонно открыла глаза, потянулась, сладко улыбнувшись, явно не осознавая где находится. Понимая, что сейчас произойдет, я поцеловал её в кончик губ, пока имел такую возможность. Потерев глаза, она промогалась, и посмотрела на меня. Не сразу нахмурилась, и лишь поздно спохватившись, как ошпаренная подскочила на кровати. По направлению моего взгляда, она видимо поняла, что совсем забыла о том, что полностью обнажена. Я с досадой наблюдал за тем, как она натягивала до подбородка одеяло. Жаль конечно, хотелось уделить большее внимание её груди, но я отвлекся на другое. Её прическа распустились.
— Что с твоими волосами? — удивленно уставился на нее. Затем, сведя брови на переносице, аккуратно прикоснулся пальцами к коротким, доходящим до щёк, локонам. — Зачем ты постриглась?
— Не твоё дело!
— Все что касается тебя, это мое дело.
— Я не стриглась, это…, — она суетливо заправила прядь за ухо, которая при своей новой длине, конечно, не задержалась там на долго и вновь упала на лицо. Мел напряглась. Я понимал, что ее саму беспокоил этот вопрос, но делиться воими переживаниями она явно не собиралась.
— Мел, что произошло на твоем дне рождения?
— Откуда ты знаешь про мой день рождения?! — прошипела она.
— Я многое про тебя знаю.
— И потому ты мне особенно противен! — она натянула одеяло еще выше, кутаясь в него как в спасительный кокон.
Я откинулся на подушках, закрывая рукой глаза, и спокойным тоном спросил:
— Мел, расскажи мне, что произошло. Что ты делала в особняке Фриды Раббинович? Тебя обижал кто-то? Не упрямься.
— Может ты расскажешь мне…, о том, что ты убил мою маму, о том…, почему ты называл моего отца… папой, — ее голос дрожал. — Мы с тобой…, как ты мог сделать со мной такое, зная… это….
— Мел…, это долгая история, и я…, мне сложно говорить об этом. Но я тебе обещаю, мы приедем домой и обо всем поговорим.
— Никаких "мы" быть не может! Ты чудовище, я тебя ненавижу, ты убийца и насильник!! Лживый, двуличный…, ты знал все! И слова не сказал мне об этом! Да еще вчера изнасиловал меня!
— Я обещаю, расскажу тебе все, как только мы окажемся в Альпах. Одевайся, надо выезжать.
— Одеваться во что?! Ты превратил мою одежду в тряпки!
— Это итак были тряпки! Попрошу у Сабиры что нибудь другое для тебя…, приличное и теплое!
Я сел на кровати, хотел было еще что-то сказать, но почувствовал влажное тепло над губами. Прикоснулся подушечкой пальцев, поднес к лицу, понимая, что это кровь. Вскользь глянул на Мел, к счастью, она надув губы смотрела в окно и ей было не до меня.
Поспешно встал и пошел в ванную.
Это последствия нового провокатора? Что это могло означать? Наврядли что-то хорошее. Одна проблема за другой. Надо быстрее возвращаться в Гипфель и тогда уж, все решать. _____________________________________
[1] металлические палочки — шпильки
Глава 39. Узы
МЕЛАНИЯ РОШ
Что может значить секунда?
На что-то требуются тысячи лет, на что-то десятки…, в моём случае достаточно было секунды, что бы разбить мир на осколки.
«Привет, папа», эхом разносилось на отголосках моего разума.
Миг, в который я услышала эти слова, этот голос, произносящий их…, это была та самая судьбоносная секунда. Я надеялась, что это какие ни будь галлюцинации, следствие того укола, который мне поставили в зеленом зале, но когда обернулась…, поняла что всё происходит наяву.
Смысл происходящего не сразу дошёл до моего сознания….
Клауд — человек, посвятивший свою жизнь мести и ненависти к Николасу Рошу, человек, похитивший его дочь, влюбивший её в себя, занимавшийся с ней любовью… назвал его… отцом…, папой….
МОЕГО… ОТЦА.
Тошнота подступила к горлу.
Клауд стоял, наставив пистолет на папу, а тот в свою очередь вознес руку, собираясь отдать команду начать огонь. Я будто впервые посмотрела и на одного и на второго….
Меня прошиб холодный пот. Примерно одного роста…, одинакового цвета волосы, похожие носы…, разрез глаз….