Под сенью исполинов. Книга вторая

Калинин Никита

Эфир ненадолго затих. Буров проверял последние камеры, и можно было возвращаться.

– Не принимай близко к сердцу, Роман Викторович. Кто-то должен вставать поперёк, понимаешь же. Чтобы думалось лучше.

– Понимаю. Не дурак.

Всё чаще казалось, что кругом большой спектакль. Нет, Карина и прочие весёлости Ясной были отнюдь не декорациями – проверено кровью. Ощущение обмана таилось в другом. Роман начинал подозревать, что они, тридцать третья экспедиция в полном составе, даже не разведка боем, что было бы не так противно, а всего-навсего

мишень. Тепловая ракета, отбрасываемая истребителем для отвлечения зенитных снарядов. Белотелые – чем не «зенитные снаряды» Ясной? Если так, то это значило одно: связь с этой планетой восстановили давным-давно. И вполне возможно, что на Ясной куда больше землян, чем они считают…

Роман повернулся лицом к ковру крон. Отсюда прекрасно виднелись обе прогалины: и с их челноком по центру, и та, в середине которой чернел его обугленный брат-близнец. Сине-зелёная «хвоя» сплошным ковром бургилась прямиком в горизонт, а правее плавно поднимались скалы. Лишь изредка виднелись каверны разрывов, да и то небольшие.

Тот подъём не сразу бросился в глаза. Он притулился у подножья скал и выглядел как бы их продолжением, поросшим местными деревьями. Только вот приглядевшись, Роман понял, что это не так.

– Что? – обернулся Буров, когда командир постучал ему по скафандру.

– Видишь?..

Истукан увидел сразу. И понял, что имел в виду Роман – тоже сразу. Они переглянулись.

– Неудивительно, что мы не разглядели. Как влитой ведь…

Около скалистого подножья виднелся образованный вздымавшейся хвоей холм, формой очень напоминавший те, что были под челноками.

– Думаешь, зарос уже? – спросил Буров.

– Почему нет? Времени прошло немало.

– А модули почему тогда не заросли?

– Шут его знает, Тимофей Тимофеевич.

– Но проверить стоит, да, согласен.

Едва Буров с Романом вывернули из-за угла, Иван двинулся им навстречу. «Оса» командира приняла его целеуказатель – не размахивать руками Ивана научил Бёрд…

Целей была пара. Во-первых, выяснилось, что таких холмов, поросших деревьями, уже два. Ещё один виднелся дальше, в противоположной стороне, но тоже близко к горной гряде, тянущейся на север. Если первый они по большому счёту проморгали, то чтобы увидеть этот, нужно действительно потрудиться.

Вторая цель была ещё интересней. Вдалеке, километрах в сорока от колонии, виднелась маленькая прогалина. Либо же очень большая каверна, что даже скорее всего. Как-то приютилась она, затесалась, что космопроходцы, когда осматривались с «телячьего языка», упустили её.

– Не всё так плохо… – констатировал командир и вкратце объяснил всё Бурову.

– Глядишь, не придётся ни за каким Словом лезть. Представляю, какая это «радость» для психосервера – рыться в башке теолога.

– Одно другому не мешает. Хотя, – Роман нажал на интерпанель входного шлюза, – если есть возможность не совать руку в анус…

– Именно.

* * *

Трипольский, блёклое подобие прежнего деятельного выскочки, ждал его у лаборатории, как и договорились. Глаза Фарадея раскраснелись – он снова плакал. И Роман понимал его как никто. Последние сутки ему тоже хотелось выть. Противоречия рвали ум сворой бешеных собак, но он не подавал вида. Чего теперь. Верный выбор сделан – «человек» Макленнора убит.

Или всё же убит Майкл Бёрд?..

– Удивительно.

– Что? – Роман встал рядом и заглянул внутрь изолированной лаборатории, на лежащее на столе тело.

– Сколько лжи вокруг. Уверенности не может быть ни в чём. Решительно ни в чём. Порой чудится, – хихикнул Фарадей, – что весь мир наш – ложь. Долбаный квантовый суп.

Роман хотел спросить «а разве когда-то было иначе?», но промолчал. Пусть говорит. Ему надо.

– Сначала нас долго убеждали, что он есть, – продолжал Трипольский. – Трындели отовсюду. Потом – что нет. Затем я сам докопался, как мне казалось, до истины. Я видел чертежи и схемы, которых не видел никто. Они давали такую надежду! Удивительно просто… Квантовый мозг, устойчивая схема, где решена проблема охлаждения кубитов. Но вот загвоздка: всё это в голове «Осы», а не идеального с точки зрения физиологии андроида. Он, – Фарадей кивнул на тело, – не имеет отношения к тем чертежам.

– Уверен?

– Как сказал бы мистер Макленнор: «я уверен только в том, что мой кот знает побольше двух третей земного населения».

– Твой мистер Макленнор хорошо бы с Санычем поладил. Тот тоже порой доносит мысль через одно место. Доносил.

– Поладил бы, обязательно, – кивнул Фарадей. – Если бы Александр Александрович дожил.

– Не понял…

– Я… – Он сомневался лишь секунду. – Понимаете ли, Роман Викторович… Я уверен, что он здесь.

– Кто? – уставился на него командир.

– Алан Макленнор. На Ясной. Видимо, Альянс сумел повторить «прыжок». Но лишь однажды. Я так считаю, – как ни в чём не бывало пояснил Трипольский, осмотрительно подбирая слова; полуложь сейчас казалась единственным вариантом пойти намеченным путём и притом избежать новой бойни. – Вы же слышали Иконникова. «Он не синтетик». Куда уж понятней. Да и смерть мистера Макленнора всегда вызывала у меня вопросы. Какая-то она… приуроченная.

– К запуску «Кондора»?

– Угу. Громкое «разоблачение», конец кровавой войны – кому он нужен? Ну умер, да и чёрт с ним. Не до него сейчас…

– Нестыковка, – обмозговывал мысль Роман. – Буров, когда столкнулся с ним, замял ему трубку газоотвода. Будь внутри Алан Макленнор, он бы задохнулся. Или выдал себя.

– Не смешите, командир, – без тени улыбки ответил Фарадей. – Этот человек создал его, – он кивнул за бликующий стеклопластик, – а вы говорите – трубка. Но…

Роман выждал. Он помнил слова Бурова про то, что не стоит ломать крылья ближнему. Пусть доскажет мысль.

– Но теперь я сомневаюсь даже в этом…

– То есть?