Под сенью исполинов. Книга вторая
Шрифт:
– Я сам путаюсь, Роман Викторович… – пожал острыми плечами Фарадей, изо всех сил соображая, чтобы не сболтнуть лишнего. – Я уже ничего толком не понимаю. Вот пример вам: проект, над которым работал мистер Макленнор. Я ведь верил, что ему удалось. Что он создал разум, наделил им ту самую «Осу», про которую я только что говорил. Я думал, что Фрэнки – его «человек». Потом меня замучили сомнения. Мозг, созданный им на основе квантового компьютера, едва ли уместил в себе полноценное сознание, это я понял недавно. Ему было б там…
– А… Бёрд?
– Бёрд… Бёрд слишком сложен для земных технологий. Даже для гения мистера Макленнора, при всём моём уважении. Даже не представляю, что у него внутри!.. Вы же видели его. Мы все видели. Жили с ним. Ели. Пили. Шутили. Ругались даже. И воевали вместе. Вы с ним плечом к плечу бились с белотелыми, Роман Викторович. Он был похож на пластмасску с умной начинкой и жидким гелием вместо крови?
– Нет, – коротко ответил Роман и сглотнул.
– Вот. Это – «человек», несомненно.
– Но «человек» ли это Макленнора?
Лучшего подарка было не сыскать. Командир додумал сам, увёл разговор в сторону, а значит, и полуложь удалась.
Теперь космопроходцы разговаривать начнут раньше, чем стрелять. Должны, во всяком случае. Ну и пусть след ложный, ведь сам Трипольский не на миг не усомнился, что Майкл – дело рук Макленнора и что квантовый мозг способен уместить полноценное сознание. Уж лучше так, чем не получить ответов всей жизни из-за чьей-то скоропалительности и собственной нерасторопности.
Лучше выяснить, что ты самонадеянный псих, чем недальновидный осёл.
– Его надо будет осмотреть. Вскрыть.
– Сделаю, – кивнул Трипольский с видом уставшего полицейского, вручную не раз душившего гидру мафии.
Это была не просьба, скорее просто констатация факта. Но уточнять Роман не стал. Пусть это будет он, Трипольский. Буров поймёт и даже согласится. Он питает почти отеческие чувства к пареньку.
В голове командира шевельнулась бредовая мысль.
– Алексей, ты говорил, что знаешь… китайский, так?..
– Да. А что?
– Да тут… – Роман посомневался, но лишь секунду. – Иероглифы. Вот, смотри. Шут знает, вдруг поможешь.
Мнемокадр перекочевал в голову Фарадея. Всего один, на котором наилучшим образом запечатлелись выведенные чем-то голубоватым непонятные загогулины. Ответ превзошёл самые смелые ожидания.
– Если… – Трипольский нахмурился, всматриваясь в мнемокадр. – Если немного подправить, то… то получится просьба.
– Какая ещё просьба?
– Дословно я бы перевёл как «пощади ребёнка». Или «пощади дитя». Где это?
– Около модуля в горах, – сухо ответил Роман. – Ладно, Лёша. Светлая всё-таки у тебя голова.
После этого разговора Роман надолго ушёл в себя. Такие случайности не случайны – чтобы едва забрезжившая догадка вдруг нашла косвенное подтверждение со стороны.
Если у американцев что-то получилось с «прыжком», то был шанс, что их, тридцать третью экспедицию, действительно забросили сюда всего лишь в качестве отвлекающего манёвра. Это объяснило бы кучу моментов – от состава, разбавленного зачем-то теологом и журналисткой, до отчёта по Ясной. Ведь о никудышности последнего Костя Корстнев просто не мог не знать! Это его работа!
Смущало одно: сам Роман имел доступ ко многим документам и темам внутри ЦУПа, да и не только. И уж если он блуждал впотьмах неведенья, то задуматься, что же за организация или человек были в том заинтересованы, стоило бы серьёзно!..
Теперь, когда в модулях частью систем вновь заправлял ЭВМ, а камеры снаружи бдели за периметром, ощущалось шаткое, но спокойствие. Так их хотя бы не застанут врасплох. К тому же вновь обозначилась нить. Буров был прав: не стоит торопиться с погружением.
Меж тем в медблоке уже вовсю гудела подготовка. Вооружённый Иван ни на шаг не отходил от Ренаты, а Буров помогал ей с реаниматором. «Снимать» Ганича с искусственной жизни нужно было плавно, иначе, когда придёт время, напичканный препаратами мозг теолога выдаст невесть что. И погружение просто-напросто ничего не даст.
Трипольский тоже был тут – вошёл вслед за командиром.
Рената старалась вспомнить как можно больше из спецкурсов факультета, и Ординатор в помощники тут уже не годился. Официальная информация и утверждённая методика обучения – это одно. А советы бывалых психосерверов – иное.
– Как это будет? – поинтересовался Трипольский.
– Не знаю, Алексей. Нас учили, что всему можно и нужно придать форму. Чаще подсознание само делает это. Там – царство образов.
– Мистикой отдаёт…
– Ты ещё не избавился от снобизма по отношению к мистике? – по-матерински снисходительно усмехнулась Рената. – Когда-то и мои возможности психосервера сочли бы мистикой!
Трипольский промолчал. Если с Пустым он нашёл хоть какое-то объяснение, то расшифрованные записи с молодеющим Иконниковым – и не просто, а после, фактически, смерти – выбили у него почву из-под ног.
Роман вкратце изложил план, родившийся буквально минуту назад.
– Как – отложить?! – мгновенно взъерошилась Рената. – Ты просто не понимаешь, что говоришь! Я уже запустила процесс, перенастроила реаниматор, обрубила часть медикаментов! Уже нельзя всё вернуть, а потом снова повторить – это фатально для Леонида Львовича!
– Я не говорю – отменить, – вкрадчиво пояснил командир. – Я говорю – отложить. Сколько он может пробыть в… подготовленном состоянии?
– Тридцать часов. Не более. Это если я ещё придумаю как…