Под сенью исполинов
Шрифт:
– Пустой.
– Что? – переспросили хором Иванов и Трипольский.
– Пустой космопроходец, – повторил с места Павлов. Он явно боролся с нежеланием оказываться в центре внимания. – Он – «чертовщина». Но люди работают. И ничего. На Церере-3. Даже на Анубисе работали. Пока «Герольд» был на орбите.
– Какой ещё пустой? – презрение в голосе Трипольского насторожило многих. – Что это вообще такое?!
Фарадей и подумать не мог, что его искреннее негодование по поводу возвышения пустых небылиц до некоторой степени сакральности вызовет такую дружную реакцию. Не успел он рта раскрыть, чтобы до
Некоторое время группа хранила молчание.
– Второй шлюз, товарищ майор, – напомнил Иванов Роману о своих соображениях. Тот кивнул, подумал недолго, и подался вперёд:
– Внешняя переборка в том, с капсулами и изоляторами, отсеке, наверняка открывается снаружи. Иначе на кой она вообще нужна там?
– А что нам это даёт? – негромко спросила Виктория, вернувшись на место.
– Объяснение. Тимофей Тимофеевич поделился со мной некоторыми соображениями: если какой-то синтетик до сих пор активен, он мог приходить к нам, к примеру, и из другого челнока. Это бы многое расставило на места. Ведь механический затвор был провёрнут только на основном шлюзе. На том, что ведёт во второй капсульный – нет. И неплохо было бы кое-то прояснить. Что это вообще за отсек такой?
– Может, спросим нашего американского друга? – вдруг предложил Подопригора.
– О чём? – Майкл расплылся в доброжелательной улыбке. Его готовность идти на контакт, не будь Ординатора, давно бы уже привела командира в бешенство.
– Полковник бывшего ЦРУ не может не знать подробностей операции «Северная решительность», – подтолкнул к мысли Роман.
– Ну что ж… – Бёрд даже бровью не повёл, отвечая тут же, сходу. – Ваша правда. Но есть одна проблема. Вся информация была передана руководству НИМИ почти сразу после подписания в Багдаде пакта «Доброй воли». Если её нет у Ординатора – не моя в том вина. Ничего сверх этого я не могу добавить.
– Но ведь это ваш челнок? – криво усмехнулся Александр Александрович.
– Да Бог с вами!.. – ни с того, ни с сего вступился Ганич, думая, очевидно, что упреждает зреющий конфликт. – Как же он может быть их?! Или я что-то…
– Полноте, Лев Леонидович! Не стоит всуе, не стоит!
– Леонид Львович… – добродушно поправил Нечаева теолог, кашлянув.
– Спросим прямо. Существует ли…
– «Человек Макленнора»? – перебил командира Майкл, даже не задумываясь над тем, угадал ли он вообще. – Нет, не существует. А вот программа продолжительного поддержания боеготовности точно есть. Здесь я вам тайны не раскрою, друзья. Всё можно узнать у Ординатора. Или и этой информации у него не имеется?
Последняя издёвка американца покоробила большинство присутствовавших, но он остался доволен собой. В кают-компании снова повисла тишина, но теперь разбавленная напряжением и взаимной неприязнью.
– То есть, – опять подал голос неугомонный миротворец Ганич, – если сложить слова майора Нечаева и слова эмм… господина Бёрда, то получится, что никакой угрозы со стороны «Ос» в арсенале и нет!
– Аминь… – буркнул Буров.
– Уйти, имея возможности к продолжению экспедиции…
– Не делай из меня самодура! – раздражённо отмахнулся от Романа Подопригора и добавил спустя минуту: – Майкл, уверены, что синтетики не активны?
– Как в том, что с утра не брился, – широко улыбнулся Бёрд.
– Хорошо. Два мнения стоят больше... уж прости, Тимофей. Мне нужно, чтобы каждый обратился к Ординатору. Я разбил пакет мнемокадров Ясной на блоки. Примерно по сто пятьдесят штук. Их следует высмотреть, – Александр Александрович сжал губы. – Ты прав, Рома. Мы не уйдём, раз пути ещё есть. Чертовщиной нас на проберёшь... Готовимся к вылазке!
– Русские не сдаются! – радостно подытожил якут.
После того, как проверил механические затворы на обоих шлюзах, Иванов пошёл в капсульный отсек и первым делом – к дежурному сейфу. На нижней полке чернели автоматические пистолеты, чуть дальше покоились комплекты гранат. На первое он даже не глянул, а второе, надеялся, ему не понадобится. Иван снова выбрал протоволновой излучатель.
ПИМ ценился за саму концепцию. Последняя конвенция о «негуманном вооружении», состоявшаяся за два года до войны снова в Оттаве, запрещала использование оружия на основе протоволн. Но ведь и кассетные авиабомбы никогда не выходили из-под запрета, что, правда, ни коем образом не мешало их нередкому применению. И не где-нибудь, а в странах цивилизованной Европы конца двадцатого, начала двадцать первого веков.
Иван покрутил оружие в руках, несколько раз переключил туда-сюда флажок предохранителя, потёр чеканные номерные знаки. Последние оказались зачем-то сточены. Иван хмыкнул. Могли бы уж не трогать вовсе.
Перекинув через плечо ремень излучателя, он подошёл к прозрачной переборке изолятора. Милош снова спала. И так и не ела. Вода тоже, судя по уже подсохшему пятну на полу, осталась нетронутой. Странно. Ну не могла же она совсем не испытывать голода? И жажды? Не пришлось бы пичкать насильно…
Не прошло и часа, как в отсек вошла Виктория. Завидев тоненькую девушку, Иван улыбнулся.
– Вот, как дежурному, тебе первому. Остальные пусть ждут, – она поставила поднос с приятно пахнущим печеньем и стаканом воды на кушетку. – Так и не ела?..
– Нет, – простодушно ответил Иван и принялся уминать ужин, стараясь сыпать крошками только на поднос. Дело не шутка – нужно было собрать и съесть всё, без остатка.
Печенье из той же самой питательной муки было совершенно иным на вкус! Умеет же кое-кто из одного и того же делать ну совершенно разные блюда!
Вика постояла ещё какое-то время, помолчала о чём-то, а после ушла. Иван был очень наблюдательным человеком, но не во всём. Иной раз он умудрялся разглядеть особенности строения встреченной формы жизни, что тут же, на практике, помогало избежать определённых неприятностей. В то время как очевидные намёки и недосказанности со стороны женщин он не воспринимал подчистую. Тут он оставался слепоглухонемым. Некоторые раздосадованные особы в сие длинное слово добавляли ещё и «тупо».
Покончив с ужином, Иван уселся обратно. Поднос поставил рядом. И не слышал, как вошёл Бёрд.