Под сенью каштанов
Шрифт:
— Действительно, почему бы и нет?
— Послушайте, это было бы просто здорово! Как по-вашему, может быть, и Рэйчел захочет прийти? Ведь мы ее почти не видим.
— Не знаю. Пожалуй, об этом вам лучше спросить у нее самой. — Погода становилась все теплее, и девчонка начала появляться в саду с коляской, в которой лежала ее дочурка. По какой-то необъяснимой причине при виде совсем еще юной мамаши, кормящей грудью крохотную малышку, на глазах у Ванессы неизменно выступали слезы. Рэйчел почему-то осталась совсем одна, и в этом заключалась величайшая несправедливость. Интересно, куда подевались ее родители и отец ребенка?
Диана ушла, и Ванесса спустилась вниз, на кухню, чтобы приготовить себе омлет.
«Боже, какая несусветная глупость — наряжаться в вечерние туалеты только для того, чтобы посмотреть DVD в собственном доме», — думала Ванесса, глядя сверху на трех женщин, которые вечером сидели в саду со стаканами вина в руках. Поначалу ее внимание привлекла музыка. «Ты стала для меня лунным светом, он стекает по твоим волосам», — с надрывом завывал мужской голос, но, следовало признать, хорошо поставленный. Наверное, они ждут, когда из ресторана доставят ужин, решила Ванесса. И ей стало интересно, что же они заказали.
Броуди надела блузку и слегка расклешенную юбку, дополнив наряд белой теплой шалью, отчего он стал ярким и праздничным. Меган остановила свой выбор на розовом льняном платье с темно-красным жакетом. И одна только Диана нарядилась в настоящее вечернее платье из синей тафты, очень старомодное, из тех, что носили женщины во время последней войны, и маленький белый меховой берет. Естественно, выглядела она совершенно нелепо. Вся троица весело и немного нервно хихикала, как если бы они уже изрядно приложились к вину. Хотя, пожалуй, она к ним несправедлива. Ванесса с тоской вспомнила, как сама вела себя точно так же, выходя погулять со своими подружками, когда они истерически смеялись любому пустяку, оставаясь при этом совершенно трезвыми. Впрочем, последний раз это случилось давно, очень давно, задолго до того, как Уильям опозорил ее, бросив у самого алтаря.
Она подавленно шмыгнула носом, прижавшись лицом к оконному стеклу. Действо, разворачивающееся в саду, напоминало сцену из театральной постановки: негромкая музыка, женщины с бокалами вина в руках, в окружении высоких деревьев, тени от которых становились все длиннее и темнее по мере того, как солнце уходило за горизонт, и отблески света из окон нижнего этажа, переливающиеся на мокрой от росы траве. Где-то в кроне деревьев, высоко над землей заливалась одинокая птичка, а на стуле внизу уютно свернулся клубочком рыжий кот.
Пронзительно заверещал дверной звонок, и Диана со всех ног помчалась в дом, одной рукой придерживая юбку, а другой сжимая высокий бокал с вином. На ногах у нее были изящные туфельки со стразами, на высоких каблучках, и девушка умудрялась выглядеть изящно-грациозной и неуклюжей одновременно.
— Может быть, нам лучше вернуться в дом? — обратилась к Броуди Меган. — Все равно мы не сможем здесь поужинать. В саду прохладно, и блюда быстро остынут.
На мгновение Ванесса оторвалась от окна, чтобы высморкаться. Вновь вернувшись к оконному стеклу, она увидела, что сад опустел, если не считать рыжего кота, который спрыгнул со стула и лениво потянулся, прежде чем раствориться в сгущающихся сумерках. Птичка продолжала петь, но теперь
И вдруг свет внизу погас. Должно быть, Диана закрыла окно и задернула шторы. Оставшись наедине с опустевшим садом, в котором с каждой минутой становилось все темнее, Ванесса задернула занавески у себя в комнате и отвернулась, чтобы сесть в кресло и…
Да, вот именно — и что же дальше?
Смотреть телевизор и думать о еде? А что еще, собственно, ей оставалось? Даже под страхом смерти она не взяла бы в руки книгу — последние события начисто отбили у нее желание и умение сосредоточиваться на чем-либо одном. Раньше она каждый день читала газеты и знала обо всем, что происходит в мире, но те времена давно миновали. Смотреть новости по телевизору стало для нее сущим наказанием, там только и делали, что смаковали подробности очередного убийства. Сюда, в «Каштаны», она привезла с собой портативный компьютер, вот только что прикажете с ним делать? Играть в дурацкие игры, тогда как раньше она использовала его для выполнения важной работы?
От нечего делать Ванесса решила проверить свой мобильный телефон. Оказалось, что ей пришло семь новых сообщений, и она удалила их все до единого, даже не удосужившись хотя бы бегло просмотреть. Впрочем, с каждым разом их становилось все меньше и меньше. Недалек тот день, когда новых сообщений не будет вовсе, и окружающий мир вычеркнет ее из списков живых, и никто больше не вспомнит о ней. От этой мысли Ванессе стало дурно и кровь застыла у нее в жилах. Она вдруг поняла, что замерзает. Еще несколько минут, и она запросто может умереть.
Ванесса вскочила с кресла и принялась судорожно растирать пальцы рук, топать ногами и подпрыгивать, разгоняя кровь и стараясь согреться.
Нет, так дальше продолжаться не может, Ради бога, она всего лишь поправилась.Ну и что, что ее бросил менеджер салона видеопроката, который зарабатывал ровно в два раза меньше ее? Это еще не конец света. И у нее нет смертельной, неизлечимой болезни. У нее есть родные и близкие, которые искренне любят ее, есть крыша над головой и куча денег.
Почему же она чувствует себя такой несчастной и одинокой, как никогда в жизни?
Ванесса слышала, как в кухне женщины сортировали пакеты с едой, доставленные из ресторана. А ее ведь тоже приглашали присоединиться к импровизированному пиршеству, посмотреть фильм и выпить немножко вина, но она сдуру отказалась.
Впрочем, нет. Она не отказалась! Она приняла приглашение. Согласилась прийти, надев блузку тридцатого размера из секонд-хэнда, которую Диана купила для нее на распродаже ненужных вещей в Иммиграционном центре. В некотором смысле поступок девушки выглядел очень символичным. И свидетельствовал о ее чуткости и внимательности, если на то пошло.
Ванесса надела черные брюки и разукрашенную блестками блузку, которая все-таки оказалась чересчур свободной, но выглядела при этом просто шикарно. Как же здорово было чувствовать для разнообразия, что одежда ей велика,а не мала! Расчесывая свои роскошные золотисто-соломенные волосы, Ванесса словно опьянела от предвкушения веселья, поэтому не стала собирать пряди в узел, а позволила им ниспадать на плечи, слегка подкрасила губы и вдела в уши искрящиеся бриллиантами сережки.