Под сенью клинка
Шрифт:
Гостиница, хоть и высотой в три этажа, и крыта черепицей, но построена была всё из того же дерева. На второй этаж вела лестница, покрытая пушистым красным с золотым узором ковром, прижатым к ступенькам бронзовыми держателями, концы которых были изготовлены в виде конских голов — роскошь. Шерсть и ткани здесь настолько дёшевы, что хозяин постоялого двора может позволить себе ковёр на лестнице. Пусть это и лучший постоялый двор, но даже у отца в замках ковры были наперечёт, и из них на полу лежало всего пять. Перед лестницей располагался просторный зал. Хозяин любезно предупредил, что для желающих возможны отдельные обеденные помещения
— Буду ждать свиту, — слегка наклонил голову владыка, — ещё мне нужна сменная чистая одежда для себя и для госпожи…
Дерек задумался, потом провёл рукой на ладонь ниже груди:
— … вот такого роста, и примерно такой в обхвате, — он указал на одну из самых тощих служанок.
— Платье? — вытянулся трактирщик. — Юбка, кофточка, плащ? Хлопок, батист, шёлк, парча? Купеческого стиля или магического? Может, как у младшей дочери градоначальника, только богаче? Открытая? Вязаная или тканая? Со стразами или драгоценностями? Золотое шитьё?
Вопрос застал Дерека врасплох — он почему-то думал, что решит его сам трактирщик. Вроде как и обед только среди своих, но и гостиница очень неплоха, в таком изорванном свитере как у Талины сесть за стол неприлично. А она как-то не сообщила, что любит носить. Может, у гномов женщины в юбках или платьях не ходят, кто их знает…
— Нет, — решил он, — шерстяной свитер и плотные свободные штаны, ну и что там положено под них. Лёгкая верхняя рубаха и кожаный пояс. Всё лучшего качества. И пусть одежда лучше чуть велика будет, чем мала. Принесёте в комнату госпожи.
— Какого цвета изволите? — не отвязывался настырный трактирщик.
— Серого, — изволил владыка, рассудив, что раз Талина одета в серое — возражать не станет. А потом можно будет сводить её в местные лавки, пусть выберет, что понравится. И обязательно надо будет спросить Ильма, где найти ей хороший женский арбалет.
— Покои с госпожой желаете смежные? Или…
— Напротив.
— Госпоже готовить баню или…
— Остальное спросите у самой госпожи, — не выдержал Дерек. — Проведите меня в мою комнату и поспешите за одеждой.
Времени отмыться и перекусить не оставалось, зато удалось очень хорошо выспаться до прихода Талины.
Дерек встретил её на лестнице, поинтересовался, всё ли нормально, посоветовал не стесняться, а требовать у хозяина и слуг всё, что ей нужно, и пообещал позвать к обеду. После чего открыл перед ней дверь, поклонился и ушёл к себе.
Комната Талину напугала — огромная, с кроватью, на которой поместилось бы и четверо, и с навесом над постелью. Она про такие навесы слышала, но забыла, как они называются. По ковру ходить было страшно, рукомойник в углу оказался из очень качественной бронзы с настоящим зеркалом в витой раме. Мало того, за ширмой стояла чугунная бадья на ножках в виде кошачьих лап. Литьё было выше всяческих похвал, хотя и не подгорного производства. К бадье была приставлена витая деревянная лесенка, на вешалке рядом виднелись халат и полотенца.
Талина сняла ботинки и босиком пробралась к ширме. Лечь на чистые простыни в том виде, в котором она сейчас находилось, невозможно. Спуститься к обеду в шикарный зал — тоже.
Она попробовала рукой горячую воду и перепугалась — вдруг не хватит времени отмыться. А если хватит — что потом на себя надеть? Халат? Свитер? Попытаться быстро застирать самые большие пятна? Послышался робкий стук в дверь, вошла служанка, всего на полголовы выше Талины, зато раз в пять толще. Девица приседала, кланялась, краснела, бледнела, и Талина с трудом сообразила, что та пытается выяснить, «что прекрасной госпоже угодно…»
Если какие-то сомнения или надежды, что Дерек может быть и не светлый владыка у неё ещё оставались, то они тут же улетучились. Талина спросила, можно ли найти какую-нибудь чистую одежду или рубаху, получила ответ, что «владыка уже изволил приказать подобрать госпоже новое платье», отпустила девицу и полезла отмываться. Всё было прекрасно, всё было изумительно, даже вкус Дерека относительно «платья» её не очень пугал, скорее сильно интересовал, вот только… он уедет, а она останется здесь. Захотелось разреветься. Она немного подумала и решила, что опухшие глаза могут быть и от горячей воды, и от попавшего в них мыла, поэтому можно не сдерживаться. Но он хоть додумается придти ночью? Или так всё и будет ждать, когда она сама решится? Или у него свои какие-то мысли по этому поводу, ей совершенно недоступные?
Талина сидела в тёплой воде, с наслаждением всхлипывала и пыталась вспомнить, что она слышала о светлых владыках. Вспомнила — почти ничего. Они непобедимы, потому что у них непобедимый меч. Они бывают очень жестоки, но всегда по делу. Они приходят из других миров. Завоевав власть, правят долго и очень неплохо. Потом их побеждают тёмные владыки, и всё начинается сначала. Вот и всё.
Ещё ей очень хотелось верить, что раненый у жертвенника соврал. Ведь в какой-то из легенд о Делорине упоминалось, что именно светлые владыки загнали ловцов под горы и закрыли почти все порталы в нижние миры. Раньше ведь нижние и наверху могли жить. Потом они стали бояться света солнца, как вампиры. Потом — луны. Потом — звёзд. Потом — даже тучи не могли защитить их. Говорят, этого добились владыки, эльфы и маги. Очень давно. Никто ведь не помнит, когда жила Делорина, и жила ли она на самом деле…
И Талина совершенно не представляла, бывают ли у владык… пусть не жёны, но… хотя бы любовницы. А дети? Они способны иметь детей? Если способны — может, собрать всю силу воли и придти к Дереку? Пусть потом он уйдёт своей дорогой, но у неё останется… если получится… если владыки могут иметь детей… с одного раза вообще может получиться? С двух? С трёх? Вряд ли их будет больше… а с ребёнком её возьмёт замуж почти любой из живущих под небом, даже приданого не потребует, и с голоду они точно не умрут. Среди своих всё равно вряд ли удастся хорошего мужа найти… если же ничего не получится — с приходом светлого владыки ездить и торговать станет безопаснее, так что денег она себе всегда заработает — её соплеменников, способных жить здесь, не так много.
Часа через два вернулся Хельм. Он написал доклад на бумаге, изобразив стрелками и схемами родственные связи градоначальника, и вынеся в отдельную колонку все преступления господина Шипули, его зятя, сестры, племянников, братьев двоюродных и троюродных, занимающих в городе всевозможные близкие к живой воде — «хлебные», как говорили здесь — должности, но выяснилось, что читает владыка заметно медленнее, чем слушает. Тайный вытащил из ножен кинжал, с усилием повернул навершие и положил на стол.