Под сенью Юноны
Шрифт:
– Что случилось, Настя?
– У меня же денег нет, что я тут разошлась, глупая, - она не поднимала на меня глаз.
Я твёрдо ответила:
– Прекрати. Выбирай платье на вечер, остальные я отсылаю портнихе, ты получишь их в течение двух дней. Не спорь. Отдашь, когда удачно выйдешь замуж.
Она хмыкнула:
– Он на меня не смотрит. Мастью не
Настя закрыла рот рукой и испуганно зажмурилась:
– Ой, Нарси! Только не говори никому, пожалуйста! Ой, как я могла… Никто не знает, никому не говорила! Как я проболталась, не понимаю!
Я хмыкнула:
– Со мной со школы так. Все девчонки секретами делились. Есть во мне что-то такое, располагающее. Так что рассказывай всё.
Настя потупилась:
– Да нечего рассказывать. Я с пяти лет в Северуса влюблена. И не надо мне говорить, что это глупо. Сама знаю. Всё про него знаю. Антон кричал, что все шалавы у него рыжие, как одна. Про любовь его несчастливую тоже знаю. Помолчи, просто молчи.
Она расстроенно рассматривала свою толстую русую косу. Глупенькая, да разве в этом дело? Жизнь у Снейпа была и обещала быть очень непростой. Никакой Настеньки в каноне близко не было, значит, не получилось. Умер Северус одиноким и презираемым. Я лихорадочно соображала, чем могу помочь. Я перевела разговор на другую тему, но сдаваться не собиралась. Есть одна идейка, я попытаюсь.
Ужин прошёл отлично. Барти сметал жаркое, аккуратно и аристократично, но быстро и с удовольствием. Снейп вдумчиво вгрызался в пирог, Люциус незаметно ел третий пудинг. Он мило флиртовал с Настей, улыбался мне и папику, и вообще был оживлён и приветлив. Барти был немного скован вначале, но Абраша втянул его в весёлый спор по поводу квиддича, и атмосфера за столом разрядилась. Неожиданно, оказалось, что Снейп явно оказывал мне недвусмысленные знаки внимания. Он принёс мне продуманно составленный букет, Абраша объяснил на ходу: он даёт понять, что восхищён и мечтает о тайном поцелуе. Отдавая мне цветы, Снейп задержал мою руку в своей, прикоснулся к ней губами и тонко улыбнулся. Губы у него были тонкими и горячими. Супруг нервно хихикнул:
– Северус, ты что, влюбился в мою жену?
Снейп спокойно перевёл на него чёрные глаза, не выпуская мою руку из своей:
– Твоя супруга, Люциус, драгоценный цветок. Хрупкий и сильный одновременно, нарцисс восхищает своей строгостью и законченной красотой. Жаль, что ты не разглядел её, друг мой. Она твоя по закону, но у вас уже есть наследник.
Тут он обратился ко мне:
– Мечтаю быть вашим рыцарем, миледи.
Я подыграла:
– О таком рыцаре мечтают тысячи женщин, но повезло мне одной. Северус, я с радостью повяжу свой шарф на твоё копьё.
Мы рассмеялись, сведя всё к шутке. Настя переводила взгляд с одного участника беседы на другого. Она явно не понимала, как я могу сравнивать красавца Люциуса и Снейпа. Абраксас смеялся, незаметно подбираясь поближе к Краучу, супруг злился на друга и меня заодно, в общем, было весело.
Глава 12. Оптимистичная
Северус предложил свои услуги в качестве инструктора по вождению. Я с радостью согласилась и упросила его покататься следующим утром. Барти поинтересовался у Абраксаса, нравятся ли тому гонки на мётлах, и мгновенно получил исчерпывающую раскладку этого чудесного вида спорта. Настя спорила с Люциусом по поводу наиболее верного толкования пророчества о конце света, предсказанном Кассандрой Трелони лет сто назад. Вечер получился душевным и запоминающимся. Напоследок я раздала гостям любимые лакомства в виде гостинцев, прикрывшись якобы моим детским ритуалом для удачного начала года. Мужчины отбыли с подарками, мы разошлись спать. Через полтора часа под дверью моей спальни разгорелась нешуточная баталия. Папик хотел зайти посплетничать, но бдительный супруг навесил на дверь сигналку и громко кричал на родителя. Я решила воспользоваться уникальным шансом, быстренько надела роскошное парадное бельё и выпорхнула в коридор, якобы спросонья. Успех был оглушительным. Голубой пушистый пеньюар больше демонстрировал, чем скрывал. Три полоски ткани, изображающие бельё, мягко подчёркивали юность и прекрасную фигуру хозяйки. Тело у Нарциссы было выше всяких похвал, к тому же я не постеснялась добавить немножко пудры с блёстками. В приглушённом освещении коридора казалось, что моя кожа слегка светится сама по себе. Плотоядный взгляд Люциуса послужил мне достаточной наградой за труды. Абраша попытался неловко закрыть меня собой, якобы в ревнивом порыве:
– Прости, милая. Я торопился, как мог, но твой муж…
Муж его прервал:
– Вот именно, муж! Вы же обещали, что не будете прелюбодействовать в стенах этого дома…
Тут Абраша начал трясти кулачками и выпячивать грудь:
– Люци! Ты первый нарушаешь договорённости! Ты же сам от неё отказался, а теперь лезешь с поцелуями, как это понимать? Что на тебя нашло? Ты же спишь, как младенец! Я помню характеристику, данную на тебя твоей первой няней: мальчик хорошо кушает, спит и гуляет… Двадцать лет прошло, а ничего не изменилось. Ты же сам помчался налево, едва твоя жена забеременела. Что теперь случилось?
Супруг нахмурился:
– Папа, я вырос. Нарси, иди спать.
Он провожал меня глазами, как голодный птиц спелую вишенку. Пижамные штаны Люциуса мило оттопырились, когда я потянулась и обняла его за шею:
– Не дуйся, муж мой. Спокойной ночи, мальчики.
Я послала папику воздушный поцелуй и упорхнула в спальню. Я превосходно выспалась.
Утром мы рассматривали готовые вязаные изделия и раскладывали посылки. Узор получился весёленьким, узнать азбуку Морзе было практически нереально. Оказалось, что в Азкабане чуть менее ста арестантов. Мы поделили посылки на двадцать частей и договорились, кто в какое время их отнесёт. Я загрузила десять коробок в машину, когда пришёл Снейп. Люциус решил пойти вместе с Настей камином, чтобы приглядеть за её безопасностью. Абраша нагрузил эльфов и ушёл в «Козью ножку». Дом опустел.