Под скорбной луной
Шрифт:
— И деньгами, — добавил главарь «Каменщиков». — Я бы дорого дал, чтобы узнать, кто это такой.
Что уж говорить обо мне…
— Отлично, — кивнул я. — Кто из погибших — ваш племянник? О’Фаррелл?
Маккейба передернуло.
— О’Фаррелл — мой кузен. Газеты всё путают. — Он тяжело вздохнул. — Ты — умный человек.
— С глупцом вы не стали бы иметь дело, не так ли?
Маккейб привычным жестом перевернул кисть ладонью вверх, признавая мою правоту.
Где-то далеко пробили церковные колокола, и он встал.
— Пора прощаться, мистер
Глава 19
Вышел я с мозгами набекрень. Удалось разжиться кое-какими важными сведениями и заручиться обещанием Маккейба относительно Колина, однако в целом ход беседы меня расстроил.
Вчера мы достигли своего рода джентльменского соглашения, и у нас образовалось нечто наподобие осторожного временного союза. Сегодня же Маккейб вел себя так, словно вновь перестал мне доверять. Впрочем, не исключено, что голова у него была забита другими делами.
Я на ходу воспроизвел наш разговор — секунду за секундой, реплику за репликой. Похоже, главарь «Каменщиков» обеспокоен не только предательством Райли. Возможно, тот переманил на свою сторону нескольких членов банды? Или, наоборот, переманили его?
Господи боже мой, неужели Колин сколачивает свою шайку?
Я тут же отмахнулся от этой версии. Нет у Колина ни влияния, ни денег, ни опыта. Все-таки все дело в Райли.
Мне вспомнилась кривая ухмылка Маккейба в ответ на мою просьбу отпустить Колина. Что это было? Нетерпение? Может, насмешка? Или ему все равно?
Не удавалось отделаться от ощущения, что лукавый ирландец пошел на уступку слишком легко. Почему?
Я запнулся на полушаге.
Потому что Колин уже от него ушел…
Иных вариантов просто нет.
Если банда Маккейба раскололась и Райли отделился, а Колин — вместе с ним…
Меня охватили страх и гнев. Тысяча чертей! Будь оно все проклято!
Где сейчас можно найти Колина? Наверняка у Пинтона. Я развернулся на месте и побежал.
Добравшись до игорного дома, остановился, восстанавливая дыхание, и направился к двери. Подошел к парням, стоявшим на страже у лестницы на второй этаж. Один из них поднял руку.
— Сегодня его здесь нет.
— Действительно нет или нет для меня?
— Его действительно нет, шеф.
Парень врал. В его глазах светилась хитрая искорка — видать, потешался, как ловко меня провел. Плевать: его лицо сказало мне все, что нужно. Я вышел на улицу и притаился в тени за углом, благодаря бога, что несущиеся по небу тучи вроде бы не обещали дождя.
В своем укрытии я провел два часа, обдумывая предстоящий разговор. Наконец Колин возник в дверях и двинулся вдоль домов, ступая в лужицы слабенького света, падавшего из окон и от одинокого газового фонаря. Мне захотелось схватить его немедленно — настолько я был зол и расстроен. Сдержав первый порыв, я незаметно следовал сзади, постоянно проверяя: не увязался кто ли за нами?
Наконец решившись, ускорил шаг, беззвучно приблизился к мальчишке и толкнул его к стене. Колин тут же от нее отскочил и выбросил левую руку в стремительном ударе, целясь мне в подбородок. Выручил давно закрепившийся рефлекс: я увернулся и, схватив парня за плечи, снова прижал к кирпичной кладке.
— Какого черта ты делаешь, Колин? Ты что же, откололся от «Каменщиков»? Решил предать Маккейба?
Он прожег меня взглядом и разразился шквалом проклятий. Пришлось прикрикнуть:
— А ну-ка заткнись!
Мы оба тяжело дышали. Я глянул ему в глаза. Колин в знак протеста передернул плечами, и до моих ушей донеслось приглушенное металлическое бряканье — что-то ударилось о стену. Лицо мальчишки застыло, и я, ни секунды не медля, провел рукой по его боку. Так и есть — пистолет…
Мы на миг замерли.
— Колин… — хрипло выдавил я. — Где ты это взял?
Он молча смотрел на меня.
— Маккейб сказал, что от шайки откололось несколько человек, и я предполагаю, что ты ушел с ними.
В его глазах плеснулся гнев.
— Тебе какая разница? Господи, Микки, да отцепись ты от меня!
Выходит, моя догадка верна… Колин, считай, признался. Не зря Маккейб сегодня надо мной глумился, когда я просил отпустить мальчишку… Да и черт с ним!
— Проклятье, Колин, я не могу тебя бросить! Не могу допустить, чтобы ма потеряла тебя, такого молодого и глупого! — Похоже, упоминание о ма привело Колина в замешательство. — Сейчас я заберу у тебя пистолет и отпущу. Только попробуй сбежать — отволоку в Уоппинг, брошу в камеру и, если потребуется, предъявлю обвинение. Для меня самое главное — чтобы ты был в безопасности.
— Ладно, — прорычал он и выругался сквозь стиснутые зубы.
Я медленно снял с его плеча левую руку, сунул ее под пальто и вытащил из внутреннего кармана пистолет. Сунув его за пазуху, отступил на шаг.
Требовалось удостовериться, что именно Райли сманил Колина от Маккейба, а еще больше хотелось пробить стену непонимания, что между нами выросла. Если бы только он ко мне прислушался, если бы ответил на мои вопросы…
— Колин, когда мне пришлось бежать из Уайтчепела, я спасал свою жизнь. И все же ты прав. Я ни на секунду не обернулся назад. Не пытался представить, как мой побег отразится на Дойлах. Зато вспоминал всех вас каждый божий день, ужасно тосковал. Я был несчастен. Страшился… всего на свете, но в основном — голода, опасался, что меня убьют во сне еще до того, как я найду себе жилье. Боялся, что не смогу вернуться обратно.
У меня сел голос, и я долго откашливался. Колин недоверчиво скривился.
— Это не значит, что я за вас не беспокоился — просто не знал, каково вам приходится. — Слова полились из меня бурным потоком: — Когда ты молод, о таких вещах просто не задумываешься, а я ведь был моложе, чем ты сейчас, Колин. Бежать из Уайтчепела, отвести от вас угрозу — вот и все, что мне могло тогда прийти в голову. И в этом моя вина, теперь-то я вижу…
Колин засопел и отвернулся в сторону, а я продолжил: