Под солнцем тропиков. День Ромэна
Шрифт:
Петька недоумевал и окончательно перетрусил.
— Очень просто, — сказал Бамбар-биу, становясь впереди него и не отрывая взгляда от чародея с револьвером. — Очень просто. Ты убил не питона, а его разновидность — ковровую змею. А, как известно, наша община считает своим предком мифического человека-змею из вида ковровых… Досадно. Я думал: они придут в большее замешательство и чародей бросит револьвер… Теперь мне придется драться, а ты удирай по воде…
— Сам удирай… — прошептал Петька. — Я тоже буду драться, не маленький…
— Ах-ха-ха… — проговорил Бамбар-биу. — Ну, дерись… Сейчас выступит чародей, подожди: священные животные его конек и его специальность…
Как и сказал Бамбар-биу, из толпы дикарей выделился величаво балия Инта-тир-кака. Револьвер он сунул за пояс и, трепеща в приступе вдохновения, начал гнусавую речь.
— Ну, держись, малыш, — бросил Бамбар-биу дрогнувшим голосом, — как только чародей войдет в раж, я звездану его по уху…
Но не пришлось «ветрогону» употреблять насилие над своими согражданами, и уши Инта-тир-каки остались без повреждения.
— Братья Ковровые Змеи, — воззвал чародей, — что мы видим, до чего дожили? Как изменились времена, как пали нравы… До каких пор презренные белокожие будут злоупотреблять нашим терпением?…
Точь-в-точь некогда начинал свою речь знаменитый римский оратор Цицерон против государственного изменника Катилины. Бамбар-биу отметил это и фыркнул: мерзавец пользуется латинскими классиками… Недаром кончил английский колледж…
Петька не успел удивиться (темный дикарь, чародей — и вдруг колледж). Кто-то дернул его сзади за ремешок, который он все еще держал машинально. Он обернулся и обмер: питон шевелил головой, правда, вяло, но явственно: это не могло быть обманом зрения.
В это время оратор вплотную подошел к самому демагогическому пункту. «Белые врываются в наши области, — прокричал он, — и на наших глазах убивают братьев наших предков, о горе, горе, о позор!..»— и он разорвал на себе одежды, т. е. набедренный фартушек. Петька шепнул «ветрогону»:
— Бамбар, питон ожил…
По широкой спине, загораживавшей Петьку, пробежала дрожь, и голос — деревянный, безразличный и как будто сломленный — сказал по-русски:
— Освободи его от ремня, пусть отдышится… Как только задвигается сильно, тронь меня.
И питон задвигался, но прежде попытался укусить Петьку, когда тот развязывал ремень, а потом сшиб его с ног. Падая, Петька успел коснуться рукой икры Бамбар-биу. Питон удирал в воду. Трехметровым прыжком Бамбар-биу настиг его, придавил ногой хвост… Обезумевший оратор оборвал речь… Питон выгнулся колесом и с размаху плоской головой грузно хлестнул отчаянного гиганта по груди. Гигант покачнулся, но лишь для того, чтобы, изловчившись в следующую секунду, зажать в стальные тиски шею питона ниже головы. Никто и не подумал идти к нему на помощь. Все ударились врассыпную, даже атлет-чародей сделал несколько кенгуровых скачков назад. Питон свивался и развивался темно-синими пестрыми кольцами вокруг застывшего бронзовым изваянием Бамбар-биу.
Он еще не чувствовал полной своей силы вследствие остатков паралича. Бамбар-биу с вздувшимися венами на руках, на шее и на ногах, неся 120 килограммов веса исполинской змеи, тронулся от воды к дикарям. Из его сдавленной тремя живыми кольцами широкой груди вырвался вопль:
— На землю. Все на землю. Лицом к земле…
Он задыхался, тем не менее его приказание-вопль было исполнено в одно мгновение.
Над телами распростертых дикарей, шатаясь от нечеловеческого напряжения и все более и более багровея лицом, Бамбар-биу выкрикивал отрывисто:
— Слушайте, Ковровые Змеи… Маленький белокожий — не угнетатель… Маленький белокожий — великий чародей… Ему подвластны все наши предки — ковровые змеи и все духи, потому что он из страны, где духов и предков победили… давно победили… Слышали вы про Ленина? Про великого белого Ленина, который раскрепощает страну за страной и скоро придет к нам, чтобы освободить нас от Брумлеев и прочих душителей черных… Маленький белокожий — ученик великого белого Ленина, который еще более красный, чем белый, потому что он несет с собой красный пожар… Маленький белокожий пришел к нам, чтобы возвестить, что Ленин близко, что он знает и помнит о нас, чернокожих и страдает вместе с нами нашими страданиями…
Если бы Петька понимал австралийский язык, здесь бы он нашел нужным вставить поправку в отношении своей скромной миссии.
— Вот я вам говорю это, — надрывался из последних сил Бамбар-биу, — я — белый удав, который держит в своих объятиях коврового удава, что никто не смеет и пальцем тронуть ученика великого белого Ленина. Слушайте…
Но Бамбар-биу не кончил, потому что питон, стиснув ему ноги, поверг его наземь. Тогда Петька стрелой подскочил к чародею Инта-тир-каке, который, как и все дикари, нюхал носом песок. Из-за пояса чародея торчал электрический револьвер. Петька выхватил его и кинулся на помощь к самоотверженному гиганту, извивавшемуся по песку в конвульсивных объятиях своего страшного тезки.
Но Бамбар-биу совсем не чувствовал себя скверно. Увидев в руках пионера револьвер, он сказал спокойно, хотя голубые глаза его налились кровью:
— Не стреляй, дурак: меня зацепишь. Сам расправлюсь. Следи лучше, болван, за чародеем…
Петька внял мудрому совету, высказанному в невежливой форме, и стал на страже своего большого и грубого друга.
Выкатив бешеные глаза, чародей поднимался с земли. Он искал револьвер и увидел его в руках белого мальчишки. Предостережение Бамбар-биу не помешало ему, спрятав голову в плечи, прыгнуть на Петьку. Но помешал револьвер, тикнувший слабо. Чародей дрыгнул ногами и свалился без движения. Рядом с ним упал второй дикарь, тоже поднявшийся и случайно попавший в сферу действия электрического разряда.
Конвульсии питона были предсмертными. Стальные пальцы «ветрогона» умели делать мертвую хватку, когда это нужно было. Хрустнули позвонки на шее питона, и тело его сразу размякло.
Поднявшись и швырнув мертвое тело в воды реки, Бамбар-биу увидел чародея, раскинувшегося в экзотической позе лицом к небу.
— Готов? — небрежно бросил он.
— Через три часа оживет, — отвечал Петька, вспомнивший наконец полностью наставления техника.
— Жаль, — сказал Бамбар-биу и вслед за тем завопил: