Под солнцем тропиков. День Ромэна
Шрифт:
— Дискуссия в самое время! — насмешливо отвечал Бамбар-биу, посылая очередную пулю в полицейский авто, подобравшийся на полкилометра. — Когда мы будем лишены этого приятного соседства, я вам отвечу, а пока… ну-ка, друг, прибавь ходу.
Шофер переключил скорости, и разбитая машина, задрожав до последнего винтика, рванулась, очертя голову, по камням.
Наконец выплыло из-за песков солнце. Свет облегчил шоферу управление и открыл цели врагам. Перестрелка вспыхнула с новой силой, но Бамбар-биу стрелял в одиночку, полицейские ж — залпами: его забивали. Пионеры, слегка вспотевшие —
— Приехали, — объяснил шофер, делая кривую улыбку кривыми губами. — Но я довез вас до цели. — Он первым вылез из машины, обеими руками придерживая затекшую спину.
Впереди, над зеленью древовидных папоротников, и дальше — над хвоей высился Черный Утес. У Петьки приятно екнуло в груди — это был его утес, его место высадки: а где высадка, там и посадка.
— Вылезай, ребята. Петух, узнаешь местность? Между прочим: за день до тебя здесь с аэроплана высадился Маки. Но его поймали проклятые метисы. Ну, карьером…
Бросив окоченевшую машину (шофер еще — очки, авто-пальто и рукавицы), пассажиры ударились в бегство к недалекому лесу. Над их головами поговаривали пули, визжа, урча, воркуя и посвистывая. Но целиться с шаткой машины, среди зигзагов и прыжков, не так-то было легко. Беглецы невредимые достигли леса. В папоротниковых зарослях Бамбар-биу сделал передышку.
— Пионеры, на утес! — распорядился он. — Шофер, получай деньги и сыпь куда знаешь. Я задержу полицейских. Между прочим, куда ты денешься?
Повеселевший от пачки кредиток шофер объяснил:
— Некоторое время пробуду в Диэри, у меня там приятели, а потом — за границу, когда все уляжется. — Он раздвинул заросли и исчез.
— Ну чего ж, ребята? — Бамбар-биу рассвирепел не на шутку. — В воздух, что ль, мои слова? Живо в свои кораблики и — деру. За меня не извольте беспокоиться, не маленький — как любит выражаться русский Петух. Ну. Ну…
— Не нукай, не лошади, — огрызнулся Петька больше по привычке, чем по необходимости, и, недовольный, потащил Джона к утесу.
Бамбар-биу остался один и началась потеха. Полицейские в сотне шагов залегли за машиной и по кустам, откуда анархист, постоянно меняя место, сыпал пулю за пулей, и открыли ожесточенный огонь.
На вершине утеса, где ялики по-прежнему липли к железистому камню, Петька был удивлен присутствием нового предмета. Между яликами — такого же цвета и металла, как они — лежал четырехугольный вытянутый ящик с кольцом на крыше и с рычажком подъема возле кольца. Такую штуку сюда мог прислать один только техник. Петька ремнем привязал ящик к ялику Веры, а этот последний — к своему:
— Садись, Джон.
Но с отлетом он медлил.
С юга летел самолет. В кустах за анархистом шевелились черные
Бамбар-биу давно открыл в ясном небе алюминиевую птицу, но стариков заметил лишь тогда, когда выпустил последний патрон и хотел улепетывать. Старики преградили ему дорогу копьями. Перестрелка прекратилась. Самолет сел на песок недалеко от автомобиля. Полицейские делали перебежку.
Жизнь написала и стала читать вслух последнюю страницу из анархистских подвигов Белого Удава, ветрогона и самозваного чародея. Пионеры пожелали выслушать эту последнюю страницу, улегшись между яликами на животах.
В тишине солнечного утра прозвучали слова древнего старца, в котором по разрисовке тела легко было узнать главного из главных — главаря всего племени Урабунна:
— Стой, Бамбар-биу. Ты не уйдешь. В кустах рассыпано двести отважных охотников.
Бамбар-биу смотрел волком, недоумевал и молчал.
— Мы давно подозревали, — продолжал старец, — что все напасти, сыпавшиеся на нас в последнее время, связаны с твоим именем. Теперь мы это узнали наверное после того, как ты отнял у Брумлея землю Ковровых Змей. Я достаточно стар и достаточно мудр, чтобы не принять этого подарка. Твоя деятельность вредна, хоть и болеешь ты сердцем за нас. И если ты будешь продолжать ее, белые сотрут нас с лица земли. Пускай берет Брумлей землю обратно, пускай подавится ею, но мы останемся живы…
— Вы глупые черепахи! — взорвался Бамбар-биу. — Я желал вам лучшей жизни, вы не хотите — не надо, ползайте в грязи, когда вон белые режут воздух…
— Мы согласны немного поползать, — возразил мудрый старец. — Белый мальчик с красным на шее, внук окни-рабата Ленина, тот, который научил ребят Змей строить большие унгуньи, который научил их делать «туда-сюда», чтобы они были сильными, как ребята белых, который научил их не отказываться ни от какого труда и другим хорошим поступкам и который, улетев в небо, через малыша Дой-ну распространил новые обычаи среди ребят всего племени — этот белый мальчик рассказывал ребятам (я ему верю), что бороться надо не единолично, а скопом, не одним черным, но вместе с белыми, с той их половиной, что угнетена, и тогда (я верю ему и своим годам) будет хорошо, и мы скоро перестанем ползать. Мы будем летать. Мы, старики, отправили ходоков к тем белым, что называются коммунистами, и мы будем отныне бороться вместе с ними, рука об руку. Вот это я тебе сказал, а теперь мы отдадим тебя одетым в красно-синее, чтобы нас не преследовали за твои самочинные поступки. Мы тебя очень жалеем…
По знаку старца колыхнулись папоротники, и десяток рослых крепких парней окружил анархиста. Он стоял шатаясь…
Размахивая пальмовыми ветвями, из кустов на открытое место вышли два старика. Полицейские, знакомые с обычаями диких, с любопытством пошли им навстречу. Их было четверо вместе с шофером; пятый, летчик, в нерешительности стоял между автомобилем и самолетом. Но когда десять чернокожих охотников вслед за стариками вывели страшного преступника, легендарного Бамбар-биу, и летчик присоединился к группе полицейских.