Под стягом Габсбургской империи
Шрифт:
— Мой дорогой, дорогой лейтенант, как приятно снова вас видеть. Как ваша бедная нога? Ваша тетя рассказала, что вы пострадали в авиационной катастрофе. Как романтично! Я всегда считала, что пилоты должны быть такими храбрыми. Когда-нибудь мне бы очень хотелось полетать самой: скорость, ветер в лицо, ах! Какой, должно быть, экстаз, упоительный, как сама любовь. Но скажите, вам уже лучше?
— Благодарю вас, намного лучше. Я уже способен гулять без трости. Доктора полагают, что к весне я окончательно поправлюсь. Но скажите, мадам, если возможно, что снова привело вас в Вену?
— Откуда вы знаете, что я отсутствовала? — она искоса взглянула на меня.
— Ваш кузен, ротмистр Мальчевски, сообщил, что вы живете в Венгрии, в Банате, как я понял.
— О, вы опасный, опасный человек, — она лукаво улыбнулась, — тайно выспрашивать о почтенных замужних дамах... Никогда не слышала ни о чем подобном. Почему вы хотели это знать?
— Чистое любопытство, моя дорогая. Я был очень огорчен, когда узнал от ротмистра, что столь прекрасная и очаровательная дама тратит свою нежность на захудалых кукурузных полях, хотя должна бы украшать столицу.
Она вздохнула, словно кузнечные мехи, и опустила взгляд.
— Ах да, очень жаль, мой дорогой лейтенант. Но в этой юдоли скорби все мы несем свои горести.
— Но какие горести, если не секрет? Уверен, что такая красивая и, как я понимаю, талантливая дама, как вы, должна иметь мало поводов для огорчений.
Она снова опустила взгляд и на пару мгновений замолчала, будто ожидая сигнала от суфлёра. Поскольку я не дал подсказки, она справилась сама.
— О да, все так думают. Но лишь Пресвятой деве известно, что у меня достаточно поводов для горя: я брошена в этой пустыне, погребена заживо в гнилой зловонной яме, зовущейся городом, окружена сербскими крестьянами, чуть менее дикими, чем их собственные свиньи, и стаей евреев и цыган. До ближайшей железнодорожной станции ехать полдня, а пароход до Будапешта идет два дня даже летом.
— Наверняка у вас есть муж и хозяйство, которым вы занимаетесь: предположу, что у вас есть дети?
Её глаза угрожающе сверкнули
— Фу! Этот невежественный грубый серб? Святая Богородица, зачем я вышла за него? Да-да, я знаю - из-за денег. Но разве могут деньги компенсировать то, что я делю дом и брачное ложе с безграмотным тупицей, от которого воняет табаком и свиным навозом, который едва ли даже знает, как пользоваться вилкой и ножом? О, лейтенант... — в уголке ее глаза блеснула слеза. — Дорогой лейтенант, когда я думаю о том, кем я могла бы стать, и когда я смотрю на себя сейчас, мне хочется плакать...
Я подумал, что она и вправду сейчас разрыдается, и в панике оглянулся. К счастью, мы были наполовину спрятаны от взглядов оставшейся компании за комнатными папоротниками. Она села на колени рядом с моим стулом и стала вглядываться в меня. Глаза её были сурового синевато-серого цвета с тёмной радужкой, но слегка раскосые, с оттенком азиатских степей.
— Ах, мой дорогой Оттокар - если я вправе так вас называть, - вы не сможете понять, что движет женским сердцем: ни один мужчина этого не сможет. Но вы могли бы оценить, сколько я отдала бы за любовь и дружбу чувствительного и нежного мужчины, который заботился бы обо мне, как о человеческом существе, а не личной собственности. Потому что мой муж женился, только чтобы получить ещё одно произведение искусства для своей коллекции: на этот раз живое, красивое молодое сопрано Божены Карпинска в самом начале карьеры, любимицы Лемберга, на чью руку претендует очередь из баронов и графов - на руку и чудесные золотые волосы. — Она взяла прядь волос и стала ее рассматривать. — И с каждой осенью, когда падают листья, в этих волосах появляется всё новая седина...
Нас прервало объявление моей тети.
— Meine Damen und Herren [22] , прошу внимания. А теперь - небольшая музыкальная пауза. Мадам Грбич-Карпинска споет для нас небольшой пустячок из облегченного репертуара: куплеты «Майне герр маркиз» из «Летучей мыши». Представляю вам мадам Грбич-Карпинска.
Она поднялась, сжала мою руку на прощание, прослушала всплеск вежливых аплодисментов и заняла место возле фортепьяно, пока аккомпаниатор садился и раскладывал ноты. Пианист заиграл вступление, и, распрямив пышную грудь, она начала.
22
Meine Damen und Herren (нем.) — уважаемые дамы и господа.
Я не особо разбираюсь в голосах, но должен сказать, что судя по меццо-сопрано, достойному и Вагнера, Божена Грбич-Карпинска пела довольно хорошо и выразительно, превосходно контролируя дыхание. Я не сомневаюсь ни минуты, что, если бы она не ушла со сцены, то, возможно, сделала бы если не блестящую, то, по крайней мере, очень достойную карьеру в оперном мире. Нет, проблема тем вечером была скорее личной, чем технической. По правде, хотя она была не выше меня, а мой рост не выше среднего для того времени - она была из тех людей, которые кажутся значительно крупнее, чем в действительности. Как в том определении газа, изучаемом на уроках физики в школе, она как будто расширялась, заполняя любое пространство, в котором оказывалась.
Конечно, в те дни оперный стиль подачи был намного более экспрессивным и напыщенным, чем теперь. Но нужно сказать, что в тот вечер не только певица и ария были дико несовместимы - как использовать боевого коня для катания детей на пляже в Градо [23]– но сама исполнительница вообще не учла тот факт, что она в гостиной венской квартиры, а не в провинциальном оперном театре с плохой акустикой, где нужно, чтобы звук достиг последнего ряда.
Люди в те дни с трепетом говорили о певцах, чьё верхнее «до» способно взорвать бокал. В общем, пани Божена голосом могла разбить цветочный горшок в двадцати пяти шагах. Когда она брала верхние ноты, я наблюдал на лицах вокруг болезненные гримасы и впервые был благодарен, что служба офицера артиллерийского линкора, по крайней мере, лишила меня возможности слышать верхние регистры.
23
Градо — город в итальянской провинции Гориция, между Венецией и Триестом, в живописных лагунах устья реки Изонцо.
На следующее утро за завтраком я разговаривал с тетей.
— Ну, Отто, милый мальчик (она всегда использовала немецкое сокращение, считая «Оттокар” крестьянским и вульгарным чешским именем), я вижу, что встреча вчера вечером зажгла в тебе искру. Ты выглядел весьма плачевно, когда вышел из больницы. Я видела, ты увлеченно беседовал с Боженой Карпинска, которая здорово меня развлекла. Тебе нужно чаще встречаться с людьми своего возраста, а не со старыми перечницами вроде меня. Как она тебе?
— Замечательная и очаровательная женщина, тетя. Весьма примечательная личность.
— Да, совершенно верно. В пани Божене нет ничего отталкивающего или тягостного. Но я рада, что она тебе понравилась, потому что она хочет с тобой встретиться. Вообще-то я пригласила ее сюда на чай завтра днем. Она бы пригласила нас, но живёт у родственников в Винер-Нойштадте, а я не считаю, что с твоей ногой позволительно путешествовать.
Я едва смог скрыть свое восхищение.
— Было бы приятно, тетя, надеюсь, что она развлечет тебя так, как развлекает меня.