Под тремя башнями
Шрифт:
— Что, опять полез? — майор хмыкнул.
— Да нет, и не придурок он вовсе, — уверенно заявил Мирек.
— Даже так? — Майор насмешливо приподнял брови. — Ну, излагай.
— Товарищ майор, помните, вы говорили про таких, хитрозадых?
— Ну, говорил. — Майор нахмурился. — А что?
— Так вот, Крыж — это такой хитрозадый и есть! — выпалил Мирек.
— Да ну? — Майор делано удивился. — А с чего ты взял?
— Так я ж его в парикмахерской видел! — загорячился Мирек. — Я думал, такого и
— Так… — Майор на секунду задумался. — А ну давай в сторонку…
Майор провёл хлопца к ограде, встал, удобно опершись спиной на высокий дощатый забор и, спрятав голову в тени веток, густо нависавших над тротуаром, сказал:
— Вы что-то там насчёт пуговиц толковали? Этот Крыж, что, и тебе пуговицу всучил?
— Ну да, — Мирек удручённо кивнул.
— Когда, где? — интонации майора неуловимо сменились.
— Я с ним возле Братской школы встретился, он из дверей вышел, а меня увидел и дал…
Мирек изо всех сил старался не проговориться о слежке, но майор уже кое-что понял, и теперь его вопросы звучали жёстко и коротко.
— Ярке твоему тоже давал?
— Да, давал, — Мирек кивнул.
— Где?
— У собора, мы там оба были, вместе.
— Значит, второй раз, когда уже вы вместе были, он пуговицу одному только Ярке дал?
— Ну да, — не понимая, куда майор клонит, протянул Мирек.
— Так, — майор зло хекнул. — А Сашке тоже давал?
— Сашке нет, — замотал головой Мирек.
Майор задумался, и тут у Мирека мелькнула догадка:
— Вы что, тем вторым ходом в костёл пролезли?
Майор помолчал, а потом сказал тихо и внушительно:
— Вот что, гусь лапчатый… Я вам говорил, чтоб вы своей компанией в подземелье ни ногой, а теперь добавлю, если опять там попадётесь, посажу в предвариловку всех троих. Всё ясно?
Мирек понял, что попал в точку, и энергично кивнул.
— Конечно!
— А раз уяснил, пошли, гусь лапчатый…
В голосе майора опять зазвучали весёлые нотки, и Мирек, как-то сразу успокоившись, уточнил:
— А куда?
— Ты про парикмахерскую говорил?
— Говорил, — согласился Мирек.
— И про дверь у Братской школы говорил. Так?
— Так.
— Ну вот, а теперь я хочу, чтобы ты их мне показал, только и всего.
— Как показывать?
— Просто. — Майор наклонился к Миреку и серьёзно сказал: — Я сейчас зайду в ту парикмахерскую, вроде как постричься, а ты по улице покрутись, где-нибудь рядом.
— А если меня увидят?
— Ну и что? — Майор опять улыбнулся. — Мальчишка и всё.
— Ага, — наконец-то догадался Мирек, — я посмотреть должен.
— Вот именно, посмотреть. Думаю, там народу мало, и если кто другой со мной придёт, заметно будет, понял?
— А может, я раньше вас туда пойду?
— Правильно, молодец, — майор шутливо дёрнул Мирека за нос, — сообразил. И если кто зайдет или выйдет, ты мне после скажешь, идёт?
— Идёт. Только где сказать?
— А мы потом в Старый город с тобой пойдём, и ты мне ту дверь точно покажешь, там и поговорим.
— И всё? — разочарованно протянул Мирек.
— Ну-ну, не расстраивайся, — майор дружески подтолкнул Мирека. — Вполне с тебя достаточно. Топай вперёд!
Возле парикмахерской ничего необыкновенного не случилось. Майор спокойно спустился в полуподвальчик и пробыл там минут десять. Мирек же, как и в прошлый раз, залез в будку и добросовестно сидел там всё это время. Однако, как назло, никто не только не зашёл в парикмахерскую, но даже и мимо будки не прошёл.
Правда, один из парикмахеров выходил с тряпкой протирать вывеску и даже оставил мусорное ведро у входа, но это в счёт не шло, и Мирек с разочарованием вздохнул, когда увидел, как майор поднимается на тротуар, поглаживая ладонью свежевыбритое лицо.
Теперь нужно было идти в Старый город. Проскочив в двух местах дворами, Мирек вышел к Братской школе гораздо раньше майора. Устроившись напротив маленькой двери за контрфорсом, Мирек размечтался, что сейчас майор ворвётся в эту дверь и там произойдёт нечто необыкновенное. Но ничего подобного не случилось. Майор даже не подходил к двери. Он только остановился с другой стороны контрфорса и показал Миреку глазами на дверь, как бы спрашивая, та ли, а потом, как ни в чём не бывало, тихонько пошёл дальше вдоль улицы. Мирек удручённо поплёлся следом.
Возле церкви улица сворачивала и почти сразу оканчивалась над маленьким речным обрывом. Здесь валялся всякий мусор, выброшенная за ненадобностью поломанная рухлядь, а обывательские заборы, сооружённые из ржавой проволоки, досок и обгоревших листов кровельного железа, нагло лезли на тротуар.
Сразу за заборами росли кусты, корнями державшие захламленный берег, который всё время подмывала река. В этом месте никто никогда не купался, и только узкая загаженная тропка петляла вдоль берега, то подходя к самой воде, то поднимаясь немного вверх к заборам и дощатым стенкам хозяйских сараев.
К вящему удивлению Мирека, майор прошёл до самой реки и, свернув на тропинку, исчез в кустах. Мирек заторопился следом и, подбежав к берегу, остановился.
— Ну чего встал, иди сюда, — окликнул его майор.
Сам он удачно устроился под кустами на рассохшемся днище валявшейся здесь старой рыбацкой лодки. Мирек пробрался туда же и сел рядом с ним.
— Ну как, видел что-нибудь?
— Не, никого не было.
— А парикмахер с ведром?
— Так то ж парикмахер, он не в счёт.