Под угрозой
Шрифт:
Десять дней до катастрофы.
Грибов считает так и этак, с южного края и с восточного, одним методом и другим. Получается одинаково - до катастрофы десять дней.
Что можно предпринять? Только одно - довести до конца задуманное, исправить недобросовестный взрыв, загрузить в четыре скважины полновесные заряды, в остальные шестнадцать добавочные заряды для равномерности...
Успеешь ли? Арифметика времени простая, не требуется счетных машин:
* сделать расчет, обсудить с Мэтью, составить проект, утвердить
* привезти атомные бомбы со складов на скважины - двое суток;
* перемонтировать бомбы, переложить их в узкие стаканы, способные влезть в скважины, приладить автоматическое управление и ультразвуковой взрыватель двое суток;
* осторожно спустить бомбы на самое дно пятидесятикилометровых скважин, проводя сквозь толщу жидкого металла - двое суток;
* еще полдня на проверку, даже день. Ведь Мэтью предполагает, что среди сотрудников есть тайные агенты Тичера. Проверять надо неторопливо.
Итого десять суток секунда в секунду. Но нельзя уповать на самую последнюю секунду. Ведь ливень, снегопад, горный обвал, даже антициклон, добавив давление, могут ускорить землетрясение на несколько часов.
Посчитаем еще раз. Допустим: проект, обсуждение, утверждение, разрешение не трое, а двое суток.
Допустим: на перевозке, монтаже, спуске, проверке можно сэкономить еще сутки.
Но и за два дня до землетрясения нельзя производить взрыв. Это риск, это авантюра, это акт отчаяния, вроде операции умирающего. Хуже не будет, авось удастся спасти.
Как же быть?
В голове возникают проекты, один другого сложнее. Иные из них, возможно, выполнимы, но главное - времени мало. Новое, необыкновенное не организуешь за несколько дней.
Стиснув лоб руками, Грибов сидит в бывшем кабинете Йилда.
Ничего не приходит в голову.
Из-за стены доносится перезвон девичьих голосов, шум отодвигаемых стульев. Обеденный перерыв. Не пообедать ли и Грибову тоже? Час не решает, а думать можно и на свежем воздухе.
Тротуар-эскалатор выносит Грибова на вершину холма. Слева - простор океана. Белым пунктиром - далекие барашки. У берега - кружево разбившихся валов.
А через десять дней оттуда, быть может, придет шестиэтажный вал, зашвырнет суда в город, слизнет портовые склады, потащит по улицам в море бревна, ящики, будки, крыши, захлебывающихся людей.
Катятся разноцветные жуки по двум висячим аллеям - по двум мостам - самому высокому и самому длинному.
А через десять дней, быть может, фермы окажутся на морском дне, рухнут подмытые устои, волны будут играть цветными машинами, скатившимися с мостов.
Толпа вливается в вертящиеся двери, за стеклянными окнами видны высокие столики, люди торопливо пережевывают бутерброды, запивают из бумажных стаканчиков.
Быть
– Мэйбл, что ты шьешь себе к рождеству?
("Вот эта девушка выбросится, может быть".)
– Боб, слушай, Боб, что нам задали на завтра? Опять дроби. И когда они кончатся - эти дроби?
– Когда кончатся дроби, пойдет алгебра. Говорят, она еще хуже.
("И дети будут плавать на стульях по соленым лужам".)
– Через год я буду инженером, и мы будем обеспечены, Нель, даю слово.
("А он будет жив через десять дней, этот уверенный парень? Сумеет откопать свою Нель из-под обломков?")
Ничего не поделаешь, надо идти на риск. Будем спешить, экономить часы и минуты, подгонять друг друга, не спать. Лишь бы палки не ставили в колеса. Дельные-то люди в Калифорнии найдутся. Мэтью горы своротит, пусть только отложит на десять дней свои губернаторские дела. И Джек Торроу - парень с головой. Превосходную штуку придумал тогда со скоростным бурением. Кажется, так просто: снимаешь давление - и порода плавится. А сразу и в голову не пришло.
И вдруг Грибов застывает. Стоит посреди мостовой, машины, визжа тормозами, объезжают его. Разгневанный полисмен, размахивая резиновой дубинкой, устремляется к неосторожному.
– Вот это мысль!
– шепчет Грибов.
Снимаешь давление - и порода плавится. Если откачивать из скважины жидкий металл, порода расплавится под землей, пойдет самотеком наверх, выльется на поверхность - и подземное давление ослабеет. Получится вроде искусственного вулкана, а вулкан подобен клапану, выпускающему излишек давления. Как там сказано у Дарвина?
Простой народ в Талькауано думал, что землетрясение произвели какие-то индейские старухи, которые два года назад чем-то были оскорблены и задержали действие вулкана Антуко. Это глупое поверье тем интересно, что оно показывает, как опыт научил туземцев видеть известную связь между прекратившимся действием вулканов и землетрясениями. В том пункте, где они перестали понимать связь между причиной и следствием, они нашли нужным обратиться к колдовству, которое и совершило закупорку жерла вулкана.
Ч. Дарвин. "Путешествие натуралиста на корабле "Бигль"
Грибов безропотно платит штраф полисмену, терпеливо выслушивает внушение. Вернее, не слушает - стоит, молчит, считает в уме. Все цифры в голове: сечение скважины, температура, давление, коэффициент трения... Кубометр в секунду скважина может выбрасывать. Давление снизится (помножим, потом вычтем, разделим результат)... Пожалуй, от катастрофы не спасешься. Но оттянуть ее можно. Можно!
– Где здесь телефон поблизости?
– спрашивает Грибов полисмена.