Шрифт:
Когда большие корабли
Бортами маются об рифы,
Разбив достоинства свои
Средь хладнокровных серых скал,
Богов неведомых умы
Из-под небес рождают мифы
От непристойной кутерьмы
И неизведанных начал.
Нам лишь гипотеза дана,
Как песнь забытой Атлантиды,
Что обречённостью полна
И тайн, что в вечности хранит;
Собой развеивает сны,
И белый берег Антарктиды,
Вселив
Под ледяной её гранит.
Часть первая. Невидимый берег
Эпизод первый
01
Воды безветренная гладь
Просторы стелет бесконечно
И млеет как-то скоротечно,
Что уж, попробуй с ней поладь!
Под корабельною кормою,
Ведя беседы меж собою,
Куски расколотого льда
Всё проплывают молчаливо
Лучам ослабленным на диво
Из ниоткуда в никуда.
Но взору очень уж близки
Те белоснежные куски.
02
Слегка рябящимся волнам
Спокойный лёд чего-то шепчет,
Хотя от этого нелегче
Пустым глазам ни тут, ни там.
Вода бредёт полупрозрачно,
Хотя и выглядит невзрачно
Под назидание своё;
Как и простор, она бескрайна,
И где-то маленькая тайна
Живёт в молчании её.
И белоснежная печаль
Уносит эту тайну вдаль.
03
Под Солнцем жёлтеньким блестя
Всей металлической обшивкой,
И прочной клёпанной обивкой
Мельчится корпус корабля.
То небольшое было судно,
Хотя и шло совсем нескудно,
Ледышки крупные разбив
Почти беззвучно под собою,
Волнами лизанной, кормою
Под антарктический пролив.
Лишь над кормой не в первый сорт
Поцокан был высокий борт.
04
На верхней палубе стоял
Там человек в одежде плотной
И в той рутине беззаботной
Плечами тихо пожимал.
Стоял радушно и безмолвно,
Искал вдали чего-то словно
Усталым взглядом он своим;
И, как на масляной картине,
В такой же ветреной рутине
Стоял товарищ рядом с ним.
За ними ж лился над кормой
Пейзаж небесно-голубой.
Масленая масляная
05
Длиннющий плащ его назад
Слегка развеялся по ветру,
Когда был каждому он метру,
Что промелькнул, как будто рад.
В непеременчивом застое
Стояло всё, и на обоих
Одежда белая была,
Что средь дневного перелива
Вполне простого позитива
Им хоть немного придала.
Ведь развивал их путь вовсю
Такую вычурность свою.
06
Приятней было бы вдвойне,
Коль путешествию в награду
Хоть что-нибудь предстало взгляду
В обледеневшей стороне.
Но ничего не изменялось –
Не пронеслось, не приближалось,
Не отдалялось всё вокруг;
Лишь в эту долгую минуту
Покинул скучную каюту
Их бледноватый третий друг
И подошёл тихонько к ним
С удалым взглядом непростым.
07
Руками белыми протёр
Глаза, опухшие спросонья,
И произнёс без сквернословья,
Взглянув украдкой на простор:
«Ещё светло. Серёга, Вилли,
Давно уже мы проходили
Отметку, что южней всего?!
Ведь, коль взглянуть по нашей карте,
Тот остров будет на закате;
А нам бы вмиг проплыть его…».
Взглянул внимательно на путь
И призадумался чуть-чуть.
08
«Проснулся, брат?!» – сказал Сергей,
«Как самочувствие?!» – добавив,
Слова улыбкой подразбавив,
Чтоб стало другу веселей.
Но тот без видимой улыбки
Ему в ответ: «Уж больно зыбки
Здесь белоснежные деньки…».
Вздохнул потом, добавив хмуро:
«Кажись, прошла температура,
Но всё ж сжимаются виски.
И голова ещё болит;
Ну, а таблетками я сыт».
09
И гробовая тишина
Зависла вновь на полминуты;
Стоял их друг, слегка надутый
Всё от болезненного сна.
«Ну, коль болит, какого чёрта
Ты встал столбом тут возле борта,
Как корабельщик между мин.
Лежать же надо, отсыпаясь…» -
Сказал второй, не отрываясь
От надоедливых картин.
И даже в сторону его
Не глянул вовсе оттого.
10
«Зачем товарищу грубишь
Так безалаберно ты, Вилли?!
Мы все немного приуныли,
Устав смотреть на эту тишь» -
Сказал Сергей и обернулся
К тому: «В каюту б ты вернулся
И впрямь, Володь. Да, и приляг!
Не злись на Вилли же, дружище;
Он сам не ведает, что свищет…
Он хоть и груб, но нам не враг.
Сходи, Володя, полежи
И головою не кружи».
11
«Эх, да! Возможно, ты и прав!
Здоровье уж немолодое,
И вовсе тут оно не стоит
Таких геройских вот забав.
Бошка совсем гулять не хочет;
Пойду, прилягу на чуточек,