Под южными небесами. Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Биарриц и Мадрид
Шрифт:
– Правильно… что говорить! – произнес он. – Но зато модно… На аристократический манер… Все здешнее высшее общество там увидите. Одних княгинь разных будет штук пять-шесть.
– Нет, уж мы лучше вечером придем. Придем в лошадки поиграть.
– Конечно же лучше вечером, – поддакнула мужу Глафира Семеновна.
– Мы с женой и вечером будем. Вот там, мадам, я вас и познакомлю с своей супругой. А теперь до приятного… – раскланялся Оглотков. – Побегу голубей стрелять. И так уж опоздал.
Он пожал руки супругам и ускоренным шагом пошел по тротуару,
Николай Иванович посмотрел ему вслед, кивнул и сказал супруге:
– Каков английский аристократ! А еще года три тому назад, когда его отец-покойник был жив, так за обедом все они из одной чашки щи хлебали, а за фрак-то тятенька выволочку бы дал, если бы во фраке его увидел.
– Цивилизация… – отвечала Глафира Семеновна.
16
Оставшись на улице одни, супруги почувствовали какое-то сиротство. Они взглянули друг на друга, и Николай Иванович спросил жену:
– Куда ж мы теперь?..
– Да пойдем дальше по этой улице. Доктор Потрашов давеча говорил, что и весь Биарриц-то состоит из одной улицы.
Они шаг за шагом и останавливаясь у окон магазинов, кондитерских и парикмахерских прошли всю улицу Мэрии и продолжение ее – улицу Мазагран, свернули в рынок, где продавались съестные припасы, побывали на почте, находящейся против рынка, и уперлись в берег моря, где уже кончалась улица Мазагран. Перед ними была бухточка Порт-Вье с зданием теплых ванн у самой воды. Здесь они спустились к воде. В тихой бухточке со стеклянной синей поверхностью, совершенно без всякого прибоя, купались двое мужчин. Никто на них не смотрел, да и никого на берегу не было. Только старуха прислужница из теплых ванн развешивала для просушки купальное белье на веревку.
– Вот оно, скромное-то купальное место, про которое говорил доктор Потрашов, – заметил Николай Иванович. – Сюда купаться завтра и приду.
– А ты слышал, что нам нужно прежде приучить себя к морской воде теплыми ваннами? – отвечала супруга.
Супруги свернули направо и пошли по хорошо отделанной камнем набережной, висящей над морем. У берега виднелись скалы самой причудливой формы, выставившиеся из воды и обливаемые наскакивающими на них пенистыми волнами. Вот Rocher de la Vierge, дальше других скал выдавшаяся в море островком и соединенная со скалистым берегом мостиком. На вершине скалы стояла статуя Левы Марии, и к ней вела высеченная в камне лестница с перилами.
– Надо зайти посмотреть, – сказал Николай Иванович, и они стали перебираться на скалу.
Вид со скалы на город был восхитительный. Глафира Семеновна, запасшаяся биноклем, тотчас же стала любоваться видом. Вокруг плескались волны. Насмотревшись на город, расположенный по берегу террасами, стали смотреть в необозримую даль океана. Николай Иванович тотчас же произнес:
– Вот откуда бы хорошо написать письмо в Петербург свояку Петру Васильевичу, чтобы похвастаться перед ним. «Стоя на скале в Атлантическом океане, приветствуем тебя и Марью Семеновну! Вокруг нас бушуют дикие волны, и над нашими головами слышен зловещий крик чаек…»
– Ну, довольно, довольно… – прервала его импровизацию супруга. – Чаек-то как раз и нет.
– Нет, я все-таки уж вечером дома напишу. «Вдали виднеется парус погибающего в волнах судна. Киты, чуя добычу, играют в необозримом пространстве… – продолжал он импровизировать. – Глафира Семеновна, ухватившись за меня…»
– Нет, уж ты, пожалуйста, меня не впутывай… – перебила супруга.
– Отчего? Пущай… Тебя ведь теперь вся родня считает за всемирную путешественницу. Пусть знают, что ты на скале в Атлантическом океане стояла.
– Нет, нет, нет! Я прошу тебя… Через это только зависть и потом ссоры…
Глафира Семеновна продолжала наводить бинокль на берег.
– Вон доктор идет… Доктор! Доктор! – замахала она ему зонтиком.
Доктор остановился на берегу, и супруги перешли к нему со скалы.
– Приехала какая-то красавица испанка из Сан-Себастьяно и завтра будет купаться. Я сейчас был в казино, так там только и говорят об этом, – сообщил доктор. – Запасайтесь завтра биноклями, когда выйдете перед завтраком на пляж.
– Всенепременно… – отвечал Николай Иванович.
Супруга грозно сверкнула в его сторону глазами.
– Гуляете? – спросил доктор.
– Да, осматриваем здешние достопримечательности, – сказали супруги.
– Достопримечательностей-то здесь только нет. Разве вот… Видите вы этот замок? – указал доктор. – Он называется Вилла Менье…
– Ну, и что же в нем достопримечательного?
– Он построен из шоколада.
– Как из шоколада? Да что вы говорите! Как же он не растает от дождей? – удивилась Глафира Семеновна. – Я видела на выставке стол из шоколада, статую, но чтоб дом…
– Доктор шутит, а ты и поверила, – улыбнулся супруг.
– Нет, нет, прямо из шоколада, из шоколадных плиток, проданных фабрикой Менье. Это замок шоколадного фабриканта Менье… Когда вы ехали сюда в Биарриц по железной дороге, видели вы тысячи синих вывесок с фирмой Менье, прибитых на станциях, полустанках и всех попадающихся по пути строений? На синем белыми буквами.
– Ах да, да… ужас сколько!
– Вот эти-то объявления и рекламы и помогли выстроить такой великолепный домик.
– Ну, я теперь понимаю. Замок выстроен на деньги, нажитые на шоколаде! – проговорила Глафира Семеновна.
Доктор улыбнулся.
– Здесь есть замок американского миллионера, замок королевы Сербской, но шоколадник и их превзошел по роскоши своего замка. Смотрите, какой сад, какой цветник…
Они подошли к самому замку и остановились перед решеткой сада, с лужайкой, идущей в гору и изукрашенной ковровыми клумбами цветов.
– А ведь когда-то, говорят, бегал в белой куртке с ящиком за плечами и продавал шоколадные плитки вразноску, – рассказывал доктор про владельца замка. – Теперь же крупный акционер той железной дороги, по которой вы приехали.