Под защитой твоей тьмы
Шрифт:
С этими словами Мартан поднимает руку и буквально у меня на глазах на его предплечье начинает проявляться замысловатый узор, сплетённый вокруг трёх рун древнего демонского языка, прочесть которые я, конечно же, не могу. Демонским наречиям меня никто не обучал.
– Если бы ты не признала меня своим избранным, на моей печати не было бы руны избранности светом, - показывает мне красивую загогулину жених.
Но я только и могу, что пришибленно смотреть на этот рисунок на смуглой коже, осмысливая всё услышанное.
Словно во сне поднимаю руку и смотрю теперь уже на неё. Только теперь, будучи инициированной сильной светлой, зная, что искать, я начинаю чувствовать ювелирно выполненную метку на моей магической ауре.
Почему-то вспоминается, как Мартан первый раз спас меня от Ларуса, ещё в королевском дворце в Аделхее. Тогда он выжег магию перевёртыша своей тьмой. И я чувствовала, как что-то обожгло моё запястье.
Словно в подтверждение моим мыслям и догадкам, на белой коже тоже проявляется красивый объёмный рисунок. И в центре три руны, пульсирующие тьмой.
Получается… он ещё тогда поставил на мне свою печать? Пометил, как свою. И за всё это время ни разу мне об этом не сказал.
– Почему… - сглотнув вмиг пересохшим горлом, я закрываю глаза. Стараясь не давать волю вновь поднявшим голову и разъедающим душу сомнениям. — Почему ты до сих пор скрывал это от меня?
34.2
Чувствую, как Мартан прижимает меня ближе. Зарывается лицом в волосы, касаясь губами макушки.
– А ты бы поверила мне, если бы я раньше сказал, что моя печать это не присвоение, что ты по-прежнему свободна в своём выборе?
– Не знаю, мне и сейчас в это сложно поверить, - признаюсь, потираясь о его плечо щекой в поисках утерянного душевного уюта. — Я, правда, принимаю то, что ты мой истинный, мой будущий муж и хранитель. Но… порой мне всё равно страшно, что и я ошибаюсь…
С губ едва не срывается «ослеплённая любовью», но что-то снова меня останавливает. Он не просит моей любви. Только доверия. И я уже доверилась, разве нет. Раскрыла ему всю себя, вручила в руки свою судьбу. И даже могу понять, почему он не сказал… хоть меня и царапает эта ситуация. Что ещё он мог мне не сказать из благих побуждений?
– Наверное, только время излечит меня от остатков старых убеждений и призраков прошлого, - вздыхаю.
– А что вчера случилось в городе? Зачем тебя вызвали? — меняю тему, не желая больше себя накручивать по поводу этих печатей.
– Ничего серьёзного, Мышонок. Нужно было решить кое-какие вопросы с городским гарнизоном. Мне придётся и сегодня отлучиться, скорее всего, после обеда. Первую половину дня я хочу посвятить учётным книгам, посмотреть расходы на оборону замка.
– А на хозяйственные расходы тоже посмотришь? — поднимаю голову. — Я вчера уже изучила часть записей, и хотела с тобой посоветоваться.
– Что-то срочное? — смотрит он на меня.
– Нет. Со срочным я пока сама справляюсь, - улыбаюсь уверенно.
– Даже не сомневался в тебе, малышка. Если не срочно, тогда давай уже завтра. Сегодня закончу разбираться с оборонной частью и буду весь в твоём распоряжении.
На этом мы и сходимся. Утро, начавшись столь чувственно и сладко, продолжается уже более приземлённо, но от этого не менее приятно. Я узнаю, что с любимым мужчиной хорошо не только просыпаться, но и завтракать вместе, обсуждать планы на день и предстоящие дела. А потом — одеваться, чувствуя на себе его пылкие взгляды, смущаться, краснеть, а внутри — таять от удовольствия.
Покидая вместе с женихом наши покои, я снова чувствую себя такой воодушевлённой и вдохновлённой, что кажется, будто ничто не способно испортить мне настроение в этот замечательный день.
Препоручив меня Моррайе, Мартан уходит заниматься своими делами, а я, поздоровавшись с демонессой и вторым охранником, первым делом спускаюсь на первый этаж, чтобы переговорить с тау Ледрис и обсудить сегодняшние первостепенные задачи. А потом отправляюсь проведать Ладу, чтобы потом с чистой совестью взяться за свои обязанности.
Сегодня нас с Морой везде сопровождает Эвард. Я ещё после Легрина заметила, что между сестрой Мартана и «блондинистым снобом», как она его вечно называет, что-то существенно изменилось. Они стали меньше ругаться, чаще смотреть друг на друга, касаться, вести себя так, что сразу становится понятно, какие на самом деле страсти бурлят между этой парочкой.
Вот и сейчас Моррайя идёт рядом со мной, но то и дело поглядывает назад, на сопровождающего нас демона. Безразличием тут и не пахнет.
У комнаты Лады стоят незнакомые мне демоны. Точнее, лица их я, кажется, помню, но имён не знаю. Вежливо поздоровавшись, сразу же направляюсь к двери, но при этом успеваю заметить, как стражники обмениваются странными взглядами. От Моры это тоже не ускользает.
– Рин, подожди, - удерживает меня за локоть. — Сначала я.
И она решительно заходит в покои нашей гостьи первой. Теперь уже и я невольно настораживаюсь. И порог переступаю, прислушиваясь к каждому шороху.
– В комнате кто-то есть? — требовательно спрашивает Эвард у одного из стражников.
– Коэнрид Ласго. Пришёл от командира. Какие-то вопросы хотел задать.
Коэн? Зачем бы Мартану посылать именно этого демона? Странно это.
Но в этот момент из спальни слышится задушенный женский вскрик и жалобный скулёж. Лада!
Моё тело устремляется вперёд, прежде чем я успеваю это осознать. Но Мора меня опережает, с грохотом выбивая дверь опочивальни.
– Какого беса, Коэн?! — рявкает она.
Вбежав следом, я с ужасом вижу прижимающуюся к спинке кровати, до смерти перепуганную, дрожащую Ладу и угрожающе склонившегося над ней демона, вокруг которого жуткими щупальцами вьётся непроглядная тьма и колючими кандалами опутывает голые ноги «лисички».