Под знаком Дарго
Шрифт:
«Посмотри назад», – донесся до меня металлический голос откуда-то снизу. Меч, пристегнутый поверх плаща, заиграл разноцветными красками. «Видишь площадку без барханов?» Действительно, в полутора километрах находилась ровная поверхность, словно кто-то поработал на ней гигантскими граблями. «Это магический оазис. Там я сильнее гдэва».
Приехали, и мечи здесь разговаривают. В другой ситуации я счел бы это слуховой галлюцинацией, но костюм практически исключал возможность что-либо слышать. Речь воспроизводилась прямо в голове и звучала довольно убедительно.
Странное дело: стоило нам перешагнуть незримую черту, отсекающую гребни песчаных волн, как изменилась не только почва под ногами, но и температура воздуха внутри этой площадки. Оказывается, бывают оазисы без воды и растительности. Смертельное пекло сменила приятная теплая погода, и мы тут же начали снимать с себя защитные костюмы, чтобы удобнее было двигаться с оружием в руках.
– Ночи дожидаемся здесь, – распорядился я.
– А как же наши гости? – указала Сонька на приближающихся гигантов.
Выскочив из-за ближайшего бархана, монстры издали радостные вопли, которые быстро перешли в тоскливое завывание.
– Будем надеяться на лучшее. Им холодно даже вне круга, а внутри для них просто вечная мерзлота.
В подтверждение моих слов гдэвы остановились у самой кромки гладкой поверхности.
– Шаманх запрещает входить в круг холода, – сказал один из них.
– Давайте быстренько забежим, похватаем их – и назад. Входить нам запрещено, а вбегать-то можно. Неужели мы тащились в такую даль, чтобы потом вернуться домой с пустыми руками? – затараторил самый молодой из монстров.
– Ты предложил, тебе и вбегать, – резонно заметил знакомый мне Мувр.
Толпа одобрительно загудела, и рационализатору просто некуда было деваться. Он разогнался и вбежал в запретную зону. Обхватив меч двумя руками, я рванулся ему навстречу. В рубящий удар вложил все силы, оставшиеся после изнурительного перехода. Оружие отскочило, будто встретилось с гранитным монолитом. Не обращая внимания на боль в ладонях, я отлетел от противника и готов был снова опробовать твердость его кожи. Но гдэву хватило и первой моей попытки. Он замер на бегу, а тело начало покрываться мелкими трещинами. Вскоре на месте нарушителя осталась только приличная горка мелкого гравия.
– Еще есть желающие нарушить запрет великого шаманха? – громко произнес я на булькающем наречии.
– Нет. Желающих больше не будет, – ответил Мувр. – Лучше скажи, какой болезнью надо переболеть в детстве, чтобы иметь такую силу? Если ты по два гдэва в день будешь убивать, наша пустыня скоро станет необитаемой.
– А что делать? – тяжело вздохнул я. – Орл был чересчур жадным и не хотел ни с кем делиться, а этот, молодой, вздумал не повиноваться наказам старших. Разве такое можно прощать? Насчет болезни спроси у шаманха, он мне запретил рассказывать, а я старших слушаюсь.
Гдэвы медленно побрели на юг. На плечах одного из них лежала наша погибшая лошадь, единственный трофей отряда за всю охоту. Спрятав оружие и проводив взглядом удаляющуюся толпу, мы принялись устраиваться на отдых. Следовало установить палатку, накормить и напоить лошадей. Затем можно позаботиться и о себе.
– Ты о чем с ними разговаривал? – спросил Эльруин. – Складывалось впечатление, что это твои знакомые.
– По сути дела – читал им морали, хотя не люблю это занятие. Но еще больше мне не нравится, когда меня начинают обвинять во всех смертных грехах. Они, видите ли, обиделись за то, что мы не позволили себя съесть.
– И чем ты мотивировал свой отказ быть съеденным? – включилась в разговор Сонька.
– Объяснил, что жадность и непочтение к старшим иной раз бывают смертельно опасными.
– А они так сразу и поверили? – удивился юноша.
– Порой я бываю достаточно убедительным.
– Мужики, есть предложение отужинать, – резонно заметила принцесса, выпуская шнырика на песок.
Я вспомнил про свои «галлюцинации» на вершине бархана и надумал их проверить. Для своего коварного эксперимента решил использовать ничего не подозревающего Эльруина.
– Эл, сооруди чего-нибудь волшебное. Мы сегодня, можно сказать, второй раз родились, надо отметить. Как там у вас, у колдунов, принято, – я попытался воспроизвести щелчок костяшками пальцев, но звук получился слабенький.
У юноши появилось такое изумление на лице, будто он услышал слова сумасшедшего. Нам же ясно сказали – магия в пустыне Огня не действует. Приблизительно такая же реакция была у блондинки.
– Все-таки не надо было тебе снимать головной убор, – сказала она, трогая ладонью мой лоб.
– И вы туда же. Абсолютное непочтение к советам старших. Попросил всего ничего – праздничный стол и приятную компанию, – с показной обидой продолжил я.
Эл с тем же выражением лица как-то неуверенно щелкнул пальцами. Знакомый стол, накрытый белой скатертью и заставленный аппетитными яствами, появился мгновенно. Чуть позже рядом упали две лавки, и с криком «Полундра!» на землю плюхнулось кресло с содержимым в виде старой знакомой в тельняшке.
– Ты что вытворяешь, сорванец?! – накинулась Гарпина на юношу, не вставая с кресла. – Где это видано – в мои годы носиться по воздуху?! Я и на метле уж лет сто как не летала. Если срочно не придумаешь оправдательной причины, жутко разгневаюсь, хоть и люблю тебя как сына.
Затем взгляд старушки задержался на убранстве стола, и хриплый голос продолжил еще более недовольным тоном:
– Кто ж так стол накрывает?! Кузьмича на вас нет! Я эту кислятину пить не буду! Мало того, что силком притащили в гости, так еще и выпить нечего!
Эльруин переводил ошарашенный взгляд с меня на Гарпину и обратно. Единственное, на что его хватило, так это еще на один щелчок. Бутыль с прозрачной жидкостью бухнулась на скатерть, а в трех шагах от нас проявился Кузьмич с удочкой. Он как раз в этот момент выуживал хорошего карпа. И бабкин слуга, и рыба сейчас одинаково хватали воздух ртом от столь существенных перемен в окружающей обстановке. Самое время было брать инициативу в свои руки.