Под знаком судьбы

Мамаев Максим

— А на что это похоже, по-твоему? — услышал я голос Артёма в ответ. — Началось то, чего я хотел избежать: деятельность охотников в крепости решили свернуть по чьей-то указке. Ты только глянь на это. Эти гниды вспомнили про букву закона, про то, кто здесь власть.

— Ты где сейчас? Тебя не трогают? — спросил я.

— Не посмеют, — услышал я в ответ. — У меня ещё есть влияние в этом городе. И никого не уведут. Но и работать больше не дадут.

— Это должно было случиться, рано или поздно, — передал я, зайдя в трактир в поисках Артёма.

—

Да. И все мы это знали. — услышал я в ответ. — К счастью, Седой взял на себя обеспечение заказами и деньгами, чтобы охотники не голодали и были заняты делом, так что теперь мы работаем на него, и заказов он набросал немало. Трактир только жаль, армейцы требуют его закрыть, но этому препятствуют церковники, так что кто знает, может Бороде удастся остаться на плаву. Мы же уйдём к постоялому двору Седого, появляться здесь охотники будут только ночью, так мы не подставим Бороду, если трактир продолжит свою работу.

— А почему вы не уйдёте не в убежище Седого? — спросил я, но понял, почему так не получится. — Понятно, чтобы не выдать вход через статуи, когда столько охотников начнёт через них шастать.

— Да, всё так. — услышал я ответ. — Ты сам-то где? Что-то я тебя не вижу.

— Я здесь, — сказал я, взяв его под локоть, Артём тут же повернулся, а его физиономия вытянулась в удивлении.

— Артефактов прикупил, я смотрю, — сказал он, усмехнувшись, — Неплохо-неплохо.

— Я так понимаю, ты сейчас занят, — сказал я. — Может сбегать к себе да пригнать своих людей, разобраться в ситуации.?

— Не надо, только хуже сделаешь, — сказал Артём вполголоса, оглядываясь. — И себя подставишь.

— А я и не держусь за мундир, — ответил я. — Насмотрелся уже на армию, не вижу смысла служить в такой.

— Не надо, Хал, — ответил Артём, глядя, как армейцы переворачивают утварь Бороды вверх дном, что-то разыскивая. — Всё под контролем, это временное отступление, не переживай за нас.

— Ну как знаешь, — ответил я на это, однако не был с ним согласен.

— Пойми, у нас уже есть план, — передал безмолвной речью он, глянув на меня, — И эта неприятность этому плану никак не мешает. Ого, какие люди к нам пожаловали.

Я проследил за его взглядом обернулся и увидел приближающегося к нам отца Флавия собственной персоной. Его физиономия расплылась в улыбке а в глазах блестели искорки хорошего настроения.

— Здравствуй, Артамон, — сказал он, — Вижу у вас случилась неприятность. Вот и начался новый виток развития событий, которого все ждали.

— Благословите меня святой отец, — поприветствовал Артём святошу, поцеловав его руку.

— Благословляю, — ответил Флавий, сложив эту руку в щепотку и магию, светящуюся едва заметным золотым свечением на пальцах направил в сторону Артёма, золотая вуаль перенеслась к охотнику, проникнув в его тело.

— По какому поводу вы соизволили к нам прийти, святой отец? — спросил я, не приветствуя, не горю желанием получать по новой дозу этой странной магии.

— Не без причины, — ответил святоша, продолжая довольно улыбаться. — У меня дело к вам двоим, и весьма деликатное. Однако этот разговор для менее оживлённых мест, Артамон, проведи нас пожалуйста в одно из твоих мест, где мы спокойно всё обсудим.

— Нет Флавий. — ответил Артём, — Я пока не могу покинуть трактир, оставим разговор на потом.

— Ох, сын мой, — довольным тоном ответил святоша. — Совсем позабыл, кто я такой.

Он достал из-под рясы какой-то свёрток, но по торчащим лентам печати я понял, что это может быть. Развернув грамоту с крупной яркой печатью и лентами, святоша раскашлялся и принялся громко скандировать.

— Уважаемые солдаты Тереховской крепости! — начал объявлять он, — Властью, данной мне церковью от благочестивого достопочтенного архиерея Флавия Московскаго, спешу донести вам весть, что этот трактир переходит под защиту и власть церкви. Все, кто воспротивится воле церкви навлекут на свою голову и свои семьи последствия за самоуправство и противодействие церковным делам. Теперь же, сыновья мои, услышьте мои слова, покиньте данное место, направьте свои силы на другие дела, здесь святые отцы займутся остальным. — затем святоша возвёл руки к небу, а потом перекрестил воздух. — Да будут благословенны ваши помыслы и дела в вашей нелёгкой работе.

Как ни странно это сработало: большая часть армейцев стала покидать трактир, попутно кланяясь Флавию, остальные же, ушли нехотя и не кланялись.

— Святой отец, дайте-ка я гляну на вашу грамоту. — сказал подошедший лейтенант.

— Да, конечно, держи, сын мой. — ответил флавий отдавая её.

— Хм, действительно настоящая. — ответил он, отдавая грамоту святоше, после того как внимательно её рассмотрел.

— Сын мой, ты думал, что я, служитель церкви, солгал бы об этом? — слегка повысив тон, спросил святоша.

— Нет, конечно нет, — поторопился оправдаться лейтенант. — Но я должен был убедиться в подлинности документа, работа у меня такая. А теперь прошу меня простить, отче, хорошего вам дня. — сказал лейтенант, глянул на Флавия, потом на Артёма, кивнул и направился к выходу.

— Ну что, решил я твой вопрос, сын мой? — довольно улыбаясь спросил святоша.

— Ну ты даёшь, Флавий, — усмехнулся Артём. — Зарание сам себе грамоту составил, прежде чем ехать сюда.

— Ситуация обязывала подстраховаться. — ответил святоша.

— А как же «священнослужители не лгут»? — ехидно спросил я.

— Я и не лгал, сын мой, — добродушно ответил Флавий. — Просто не сказал, что эту власть дал себе я сам. Ну что, теперь перейдём к нашим делам?

Глава 11

— Так что за дело, святой отец? — спросил я, когда мы оказались в одной из подсобных комнат соседней постройки за трактиром, которую Артём, как оказалось, переделал под некое подобие своего кабинета.

— А ты чего стоишь, Хал, — сказал мне Артём, усаживаясь за стол, — Садись, мест у меня здесь хватает.