Под знамением Бога Грозы. Книга первая. Восставшая из пепла
Шрифт:
– Мы обсуждаем план обороны. Если хочешь, оставайся. Если устал – ступай, отдохни. Завтра предстоит трудный день.
Иссихасса провел не одну бессонную ночь, и рад был бы завалиться на мягкое ложе, но все же поборол в себе слабость и торжественным тоном ответил:
– Как я могу спать, о, Великий, когда твои очи не смыкаются. Позволь мне остаться.
Суппилулиума подвел его к столу, собственноручно налил в глиняную кружку старого терпкого вина и поднес просиявшему Иссихассе. Затем все вновь склонились над картой. Еще долго в зале мерцали светильники, пожирая масло.
***
Суппилулиума проснулся
Взобравшись на самую высокую башню, Суппилулиума поприветствовал Бога Солнца, чья огненная колесница показалась над вершиной Аргея. Белесый утренний туман нехотя рассеивался, обнажая зеленые луга.
Со всех сторон к крепости приближались разрозненные отряды арцавцев. Легковооруженные, по десять – пятнадцать человек, разведчики подбегали ко рву. Кто-то один преодолевал ров по перекинутой лестнице, как по мостику, тут же забрасывал на стену прочную веревку с крючьями и взбирался наверх. Остальные снизу прикрывали лазутчика стрелами. Лишь только подбегала охрана, разведчики с тем же проворством спускались вниз и уходили. Суппилулиума только диву давался, наблюдая за ловкачами. Вдалеке на возвышенности он заметил колесницу. В ней стоял высокий воин и внимательно следил за действиями разведчиков. По доспехам, сверкающим медью в первых лучах солнце, Суппилулиума понял, что это не простой колесничий. Его сопровождала охрана: человек сорок крепких копьеносцев.
– Кто стоит в колеснице? – спросил повелитель у Иссихассы.
Толстяк вгляделся, прикрывая глаза ладонью.
– Сам Маддуваттис – правитель Арцавы. – узнал Иссихасса. – Приезжал как-то ко двору Арнуванды. Хитрый и очень умелый полководец.
– Как не хитер, но все же попался на нашу приманку. Поверил, что ему наплели о подвалах, наполненных сокровищами, – порадовался в душе Суппилулиума. – Теперь непременно пойдет на штурм.
Разведчики все разом отступили, не потеряв ни одного человека.
Защитники высыпали на стены. Люди тревожно вглядывались вдаль. Некоторых пробивала нервная дрожь. Чтобы успокоиться, они принимались осматривать оружие, приводить в порядок защиту, или начинали говорить, что-нибудь подбадривающее, неестественно громко.
Вскоре среди защитников показалась толстая фигура телепурия. Наместник был спокоен, так как знал, что войско Суппилулиумы стоит наготове в Верхнем городе и, по первой же команде, придет на помощь осажденным. Телепурий замахал коротенькими полными ручками, расставляя всех по местам. На стенах и в городе сразу же началось организованное движение. Запылали костры, зашипели над ними котлы с водой. Заскрипели деревянные блоки, поднимая плетеные корзины с камнями для метания. Кричали командиры, созывая воинов.
Вдруг из-за холмов с южной стороны появилась серая полоса. На башнях вновь тревожно застучали деревянные колотушки. Серая полоса росла и быстро приближалась. Вскоре она превратилась в стройные ряды воинов, несущих штурмовые лестницы. От стрел их прикрывали навесы из кожи, растянутой на шестах. В движении шеренг чувствовалась решимость и напористость.
– Почему арцавцы появились с южной стороны? – забеспокоился Фазарука. – Мы же их ждали с севера.
– Это всего лишь – отвлекающая атака, – успокоил его Суппилулиума. – Они даже на стены не полезут. Просто хотят отвлечь все силы на себя. Их не больше двух тысяч. А теперь посмотри в противоположную сторону. Видишь серые бугорки? Вот там готовится основной штурм.
– О, повелитель! – изумился Фазарука. – У тебя, поистине, глаза орла.
– Распорядись: пусть ополчение не покидает северную стену. На южную прикажи подняться нашим воинам суты и угостить арцавцев, как следует.
За тридцать шагов до рва, арцавцы подняли невообразимый шум. Они с напыщенной решимостью переправились через ров и с громкими криками кинулись к стене. Хеттская сута осыпала их тучей стрел. Около сотни нападавших тут же упали сраженными. Враг предполагал, что горожане будут защищаться, но такого яростного отпора не ожидали.
Посчитав дело сделанным, арцавцы бросились бежать, делая вид, будто ужасно напуганы. Хитрецы рассчитывали выманить осажденных на вылазку, но из крепости никто не показался.
В это же время с северной стороны уже спешило основное войско. Штурмующие двигались быстро и тихо, прикрываясь плетеными прямоугольными щитами. На этот раз их было втрое больше, штурмовые лестницы длиннее и крепче. Человек двадцать тащили толстенное бревно. Бревно со всего маха перескочило ров и с грохотом врезалось в ворота. Створки вздрогнули, но выдержали. В бой вступили лучники. Завязалась перестрелка. Арцавцы завалили в одном месте ров мешками с песком и вскоре уже карабкались по лестницам на стены. Сверху лили кипяток, летели камни, сбрасывали тюки с тлевшей соломой. Солома выделяла едкий густой дым, от которого щипало глаза. Лучникам снизу невозможно было метко посылать стрелы. Но штурмующие с остервенением и настойчивостью лезли на стены.
Арцавцы разогнали второй таран. Створки снова выдержали удар, однако сильно покосились. Третий удар должен был снести ворота напрочь.
– Пора! – крикнул Суппилулиума. От напряжения лицо залил румянец. Глаза горели.
Цула проворно сбежал вниз. За ним следом, переваливаясь с ноги на ногу, как утка, запрыгал Иссихасса.
С башни повелитель видел, как тихо растворились южные ворота. Из крепости бесшумно выехали колесницы, затем вытекли ряды копьеносцев. Суппилулиума воздел руки к небу и громко произнес короткую молитву.
Уже почти половина войска Арцавы переправилось через ров и устремилось на стены, когда осажденные разобрали скрытый проход. Отряд Иссихассы дерзко вступил в бой, оттесняя арцавцев от стен, ломая штурмовые лестницы. Арцавцы напирали, чувствуя свое преимущество. Но хетты их упорно теснили обратно в ров. В поддержку Иссихассе со стен летели стрелы и камни. Когда бой достиг наивысшего накала, в тыл к арцавцам влетели колесницы. За колесницами врезалась пехота. Завязалась беспощадная рубка. Еще раз арцавцы попытались прорваться к стенам сквозь копьеносцев Иссихассы, но хетты стояли твердо, плечо к плечу. Штурм провалился. Враг попятился.